Шовунов К.П. Очерки военной истории калмыков (XVII-XIX вв.) - Элиста: Калм. кн. изд-во, 1991. - 189 с., илл.

Часть II. РУССКО-КАЛМЫЦКОЕ БОЕВОЕ СОДРУЖЕСТВО

Глава V. ВОЕННЫЕ ПОХОДЫ КАЛМЫЦКИХ ВОЙСК В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII в.

I. Под ратными знаменами Петра I

19 августа 1700 г. Россия объявила войну Швеции. Война приняла затяжной характер. Армия продолжала испытывать недостаток в кавалерии. Для создания хорошо обученной регулярной конницы требовалось значительное время, хороший конский состав и знающие инструкторы. Функции этого рода войск (освещение местности — дальняя и близкая разведка, защита флангов во время боя, преследование разбитого противника) успешно выполняла казачья и калмыцкая конница. Мобилизация калмыцкого войска и отдельных формирований калмыков на театр военных действий началась уже в 1700 году.

В феврале 1702 года вышел указ об отправлении в Новгород 1000 отборных донских казаков и 500 калмыков из улусов владельца Мункотемира, кочевавших в то время на Дону. К войсковому атаману Лукьяну Максимову обратилась еще одна партия донских калмыков с просьбой отправить их на службу в составе 1000-го донского отряда. По этому поводу Максимов доносил в Москву: "Да у нас же, хололей твоих, издавна живут и служат тебе, великому государю, с нами сообща юртовые калмыки, кроме мункотемировых, и татаре. А желают и они также быть на том же твоем, великого государя, службе в Великом Новгороде".

Калмыки в Северной Войне 1700-1721 гг. и Персидском походе 1722-1723 гг. (карта)

К началу апреля 1702 года тысячная команда, состоящая из казаков, юртовых калмыков и татар находилась в Черкасске. В дальнейшем выясняется, что калмыцкий отряд Мункотемира был скомплектован отдельно от тысячной донской команды. В отряде насчитывалось 545 чел., в том числе 45 "начальных" людей. Во главе его был назначен дядя Мункотемира Кунду-Эрке-Тасарухан. Отряд делился на сотни. Ими командовали Шахандай, Кошеучи, Мурза Эркетайша, Калбулду-Эрке-Батур. Сотня, по всей вероятности, делилась на десятки, т. к. кроме указанных сотников упоминались еще 40 старших калмыков. Большинство воинов были оснащены панцирями и латами. Например, в сотне, скомплектованной из улусов тайшей Баахана и Даш-Батыря, 70 человек были "панцирными". По указанию Петра I "900 юртовых и мункотемировых" калмыков по прибытию в Новгород должны были войти в состав армии П. М. Апраксина. Однако из письма Апраксина от 27 апреля 1702 г. Петру I видно, что Посольский приказ этих калмыков направил в корпус Б. П. Шереметева.

В это же время обратилась к правительству другая, группа калмыков, перешедших с Волги на Дон, с просьбой направить их на театр военных действий. Эти калмыки снарядили группу 200 человек во главе с тайшой Бок, который направился совместно с донскими казаками в Новгород.

Объединенная калмыцко-казачья команда была зачислена также в войско Б. П. Шереметева. 29 ноября 1702 года Шереметев писал в Москву о присылке калмыкам и казакам этого полка 433 руб. для жалованья. Таким образом, в течение 1702 года с Дона было послано около 1100 калмыков, а судя по отпущенной сумме денег на жалованье из ратуши в декабре 1703 г., на театре военных действий находилось уже более 1200 калмыков, постоянно и временно кочующих на землях Войска Донского.

Калмыцкая конница использовалась почти во всех боевых операциях этой кампании. Об этом прямо свидетельствует тот факт, что например, только конники из улусов Мункотемира и Черкеса сражениях 1702 года потеряли 1500 лошадей. В период действий русских войск в Прибалтике из калмыков казаков создаются отдельные летучие отряды, совершавшие прерывные нападения на тылы, противника. Судя по всему, из воинов-калмыков в этих боях было весьма успешным. Например, русский посол В. Л. Долгоруков писал в Петербург; «И все приезжие офицеры из обозу швецкого в Стокгольм единогласно оказывают, что превеликую терпят обиду от партий, которые посылают от войска царского величества, а особливо от калмык и от казаков, которые им выспатца не дадут". Калмыцкая конница привлекла к себе внимание посольского короля Августа II, который просил Петра I "дать конницы 8 полков и 4000 калмыков".

В сентябре 1706 г. Карл XII принудил Августа II заключить сепаратный мир. Несмотря на это, дальнейшая борьба с Россией не предвещала для шведов желаемых результатов. Карл XII должен искать новых союзников. Он вступает в тайные переговоры с Крымским ханом и гетманом Мазепой. Последний обещал шведскому поддержку со стороны Украины, а также склонить донских казаков и калмыцкого хана Аюку на сторону шведов. Но эта авантюра Мазепы не осуществилась. Калмыки продолжали посылать в состав русских войск все новые крупные отряды. В мае 1707 года Аюка извещал Петра о том, что требуемое количество калмыцкого войска (3000 чел.) к походу готово и просил оплатить им жалованье.

Перенося свои действия на восток против русской армии, Карл XII решил нанести главный удар по Москве. В начале июня главные силы шведов вышли к местечку Березино. С целью отвлечения внимания русского командования к Борисову направляется шведский отряд Шпарра. Для удержания переправы к Борисову был поставлен отдельный отряд генерала Гольца, а на берегу реки расположили партии калмыков и казаков. Медленное движение шведов дало возможность русской армии занять позицию у местечка Головчина. На правом фланге расположились войска Шереметева и кавалерия Меньшикова, центр составила дивизия Репнина, а на левом фланге против шведской кавалерии Рейншильда стояла дивизия Гольца в составе 10 драгунских полков и 4 тысячи казаков и калмыков. Ввиду явного превосходства сил противника русские войска вынуждены были отступить. Кавалерия Гольца отошла к Могилеву.

Дальнейшее наступление шведских войск развивалось медленно. Это создавало возможность отрядам легкой казачьей и калмыцкой конницы навязывать короткие изматывающие стычки и уничтожать коммуникации противника.

Чугуевская команда находилась в составе корпуса Боура. В прошении чугуевского калмыка Ивана Баранова к императрице от 13 июля 1734 года упоминается, что он со своей командой послан был от его превосходительства господина генерала Боура в партии под Шветов и привел языка.

Калмыки приняли участие в ликвидации крупного отряда Левенгауппа, у д. Лесной. Руководство операцией против Левенгауппа возглавил Петр I. Для проведения операции был скомплектован отряд из 5 тыс. пехоты и 7 тыс. кавалерии, в том числе несколько сотен калмыков и казаков. 28 сентября шведам навязали сражение при д. Лесной. Бой длился в течение дня с переменным успехом. В реляции, составленной Петром I, говорилось: «Побил более 500 человек и остальных взял в плен,» а также «где и до тако их обоз больши дву тысяч телег взял, также по дороге и по лесам бегущих неприятелей казаки и калмыки много побили…»Истощенный боем противник вынужден был отступить. Об отступлении шведов Петр I узнал только на рассвете следующего дня. Сразу же для преследования был послан отряд генерала Флула, состоящий из нескольких драгунских полков, казаков и калмыков. Флулу удалось нагнать арьергард Левенгауппа у Пропойска и разбить его. Левенгауппу удалось бежать только с небольшой частью своего отряда.

Кульмационным моментом в борьбе со шведоами явилось Полтавское сражение, оказавшее огромное влияние на весь ход северной войны. Петр I к этому генеральному сражению готовился серьезно и заранее. Особую заботу проявлял об увеличении численности своих войск в частности, в феврале 1709 года Петр I дал указание Казанскому губернатору Апраксину прислать 3000-е калмыцкое войско в сопровождении стольника И. Ефремова. 14 марта был послан указ непосредственно хану Аюке. В нем писалось: «… и ныне указали им… послать тебе на нашу великого государя службу в армию людей три тысячи человек, и ты б поданный наш калмыцкий Аюка-хан… вышеописанных ратных людей з знатным владельцом послал на нашу великого государя службу безо всякого отлагательств.… Если учесть большую разбросанность калмыцких кочевий, то это войско было скомплектовано в сравнительно сжатые сроки. И. Ефремов, занимавшийся организацией калмыцкого войска, уже 1 мая докладывал Петру I, что он с трехтысячной конницей во главе с Чакдоржабом подошел к Камышенке и начал переправу через Волгу. Получив извещение незадолго до сражения, Петра I объявил о том, что к русской армии, к Полтаве, прибывает 30- тысячная калмыцкая конница. Очевидно, Петр I преследовал здесь две цели: с обной стороны – воздействовать на противника психологически, с другой – заложил в свою дезинформацию определенный политический смысл, т. к. Карл XII питал надежду через мазету и Крым использовать калмыцкую конницу на своей стороне. Калмыцкий отряд ускоренным маршем двигался через Изюм и Харьков к Полтаве. Однако прибыл сюда только к 4 июля, отряд опоздал к сражению.

В период осады Полтавы Карлом XII Петр I направил в Польшу корпус Гольца, в состав которого вошла часть калмыков. Успешные действия корпуса против шведов и поляков лишили Карла XII подкрепления со стороны Лещинского. Однако значительное количество калмыков, находившихся с самого начала войны в составе русской армии, надо полагать, приняло непосредственное участие в Полтавской битве. К началу сражения калмыки (донские и ханские) в составе кавалерии генералов Рённе и Боура расположились за передовыми редутами.

Петр I планировал сражение на 29 июня, однако Карл XII начал его на 2 дня раньше. Сражение началось на рассвете 27 июня. Ко второй половине дня силы шведов иссякли, и войска Карла XII в панике оставили поле боя. В погоню за бегущими шведами отправились только казаки, калмыки и другая иррегулярная конница.

Таким образом, калмыки внесли свою определенную лепту в победу над шведами под Полтавой. Как показывают приведенные выше материалы, русское командование правильно определяло ее место в войне; оно использовало калмыков в летучих отрядах, в преследовании разбитого противника для окончательного его поражения, во фланговых ударах по противнику. Наряду с, этим, калмыцкие отряды успешно осуществляли и самостоятельные боевые операции.

Разгром Карла XII под Полтавой по-настоящему встревожим Турцию. Усиления России боялись также Австрия, Франция, Англия. Но занятые борьбой за испанское наследство, они не могли принять непосредственное участие в войне против России. И тем не менее они немало способствовали Карлу XII, чтобы втянуть Турцию в борьбу с Петром I. В феврале 1711 года Турция объявила войну России.

Чтобы не допустить выступления крымских татар, командование решило направить казаков и калмыцкое войско против Крыма. По указанию Петра I эта задача возлагалась на Петра Матвеевича Апраксина. 14 июня 1711 г. он выехал к Аюке и встретился с ним на Ахтубе 17 июня. Встреча закончилась тем, что Аюка согласился направить в предстоящий поход 20-тысячную конницу. Ополчения хана Аюки и Чакдоржаба готовы были к выступлению уже 19 июня и прибыли к месту сбора 26 июня, а к 3 июля подошли все остальные команды. Калмыцкое войско состояло из 7 команд, в которых насчитывалось 20474 человека.

Войско Апраксина вместе с калмыками достигло Азова 5 августа. До 14 августа шла подготовка к боевым действиям. После этого войска двинулись в кубанском направлении. Не доходя до Кубани 100 верст, Апраксин разделил войско на два отряда. Первый отряд был укомплектован 10-тысячной конницей калмыков (отряды Дондук Омбо, Назара Мамутова, Четеря, Дасана и Бату), с придачей к ним 1500 донских и яицких казаков, драгунского полка князя Львова, половины полка Ивана Фежилатова и двух эскадронов. Большая часть войск составила второй отряд во главе с Апраксиным и Чакдоржабом.

Выслав вперед первую команду, Апраксин со второй командой двинулся следом. 29 августа русские войска достигли реки Кубани. Кубанские татары, заняв позиции в нескольких местах, ждали появления русских и калмыцких войск. Нападение на татар начали с обстрела из пушек, а затем сразу же в атаку ринулась конница. Противник не выдержал и в беспорядке отступил.

Часть татарскик войск захватили в плен, часть была перерублена, а несколько тысяч татар потонули во время переправы через Кубань. Первый отряд развернул действия от крепости Копыл вниз по р. Кубами, Разгромив татарские отряды в низовьях Кубани, 31 августа соединенными двумя отрядами Апраксин двинулся в ее верховья.

После успешных действий на этом участке войны 4 сентября русско-калмыцкое войско двинулось к Азову.

В этот день от пленных татар узнали о возвращении из набега под Саратов и Пензу 3-тысячного отряда кубанских татар Чана Арслана. Для ликвидации его была послана калмыцкая конница. Татары были разгромлены. В этом столкновении калмыки освободили 2000 русских пленных.

6 сентября произошло сражение с 9-тысячным отрядом Чала-Народына-султана и некрасовцев и закончилось в пользу русско-калмыцких войск.

За период кубанского похода только калмыцким войском было захвачено у кубанских татар скота: верблюдов — 2000, лошадей — 3920, рогатого скота—19000, овец—227000 голов.

Последние данные и другие приведенные факты говорят о том, что Апраксин успешно выполнил царский указ «покорить и разгромить» кубанских татар, а главным образом, проведением похода оттянуть на себя их конницу, не давать им оказывать помощь Крыму.

Участие калмыков в северной войне проявилось и в другой форме – в охране южных и юго-восточных границ государства.

В этих районах владения России граничили с землями кочевых народов и племен, для правящей верхушки которых война являлась одним из источников существования и обогащения. Особенно напряженная обстановка создавалась в период войн, когда основные военные силы русского государства были заняты на западном театре. В это время вопрос об использовании калмыцкого войска против этих народов становился весьма актуальным.

Сложное положение возникло на южных границах России и в годы Северной войны. Для обеспечения безопасности этого района русские власти направили калмыков отдельными группами. Так, в феврале 1703 года к тайшам Бахану и Батырю, кочевавшими на землях войска Донского, из Москвы была послана грамота, где указывалось, что «… впредь будут посланы к крымским местам, людей своих на стороне велеть держать по небольшому числу, а многим людям там быть и кочевьями жить не велено»…

Эта же задача была возложена и на калмыков Мункотемира, также кочевавших на Дону. В 1703 году они организовали наблюдательные посты по границам войска Донского. В середине 1703 года Мункотемир сообщал в Москву: «Велено против крымских и запорожских воровских казаков от тайных их приходов всякую осторожность и караулы иметь и в готовности всякой быть и я по тому указу на все четыре стороны улуских своих людей от себя посылал и в караулы от их приходов неприятельских и до ныне стоят». Многие татарские партии, приходившие с целью грабежа пограничных селений задерживались и ликвидировались калмыцкими отрядами. В марте 1703 года были направлены разведывательные группы калмыков в Крым и Запорожье. На основании предложений Мазан-Батыря, направленного в эти районы, русские власти разработали меры предосторожности на границах. Значительную роль в охране южных рубежей государства в первой половине XVIII в. сыграло Калмыцкое ханство.

В 1708-1709 гг. снова активизировали враждебную деятельность плена, подчинившиеся калмыцкому ханству. Обеспокоенное создавшимся положением, русское правительство направило в конце сентября 1708г. казанского губернатора Апраксина для переговоров с Аюкой – ханом. Цель Апраксина заключалась в том, чтобы убедить хана во «всегдашнем его при Волге пребывании и защищении низовых городов от всех неприятелей». В частности, в первой статье договора записано: «Он, Аюка-хан, говорил и обещал великому государю служить до смерти своей во всякой верности непременно кочевки улусов своих от Волги реки, он Аюка-хан отходить не будет». Апраксин акцентировал внимание хана Аюки и на то, что «ныне тех чеченцы и ногайцы и другие тамошние владельцы Терку всякие пакости чинят и разорением хвалятца» и требовал от Аюки выставить против них пятитысячное войско. Хан дал слово направить на северный Кавказ отряд во главе с Чакдоржабом.

Калмыцкие правители постоянно держали русские власти в курсе всех событий на юге-востоке. Узнав от вышедших из татарского плена калмыков о намерении кубанцев предпринять набег на окраины страны, хан Аюка обратился к русским властям с просьбой направить двухтысячный отряд полковника М. Захарского, чтобы совместными усилиями ликвидировать опасность.

Внешнеполитические успехи России достигались через постоянное усиление феодального и национального гнета. В ответ на это нарастало недовольство крестьян. Крупная волна народных восстаний (астраханское, булавинское, башкирское) прокатилось в начале XVIII в. Вместе с русским крестьянством против феодального и национального гнета выступали нерусские народы юго-востока, в том числе и беднейшие слои калмыков. Это затрагивало не только интересы царизма, но и калмыцкой богатой верхушки. Поэтому правители Калмыкии охотно посыпали свои войска на борьбу с народными выступлениями. А для русского царизма это было выгодно вдвойне подавление выступлений народных масс с привлечением военной силы калмыков достигалось без снятия с театра войны частей регулярной армии. Так, в 1705 году Аюка послал большое количество калмыцкой конницы с войском Шереметева на подавление восстания астраханских стрельцов, за что хану Аюке в мае 1707 г. была прислана похвальная грамота.

В Январе 1708 г. Петр I писал калмыцкому хану, что "...тех ратных людей в наш великого государя военный поход не посылать" и приказывал вместо этого послать 20-тысячное войско на борьбу с булавинцами и башкирами. В июне указанное количество калмыцкого войска было готово к походу: из них 10 тыс. было направлено на Дон и под Саратов против Булавина, а 10 тыс. во главе с Чакдоржабом—к Уфе против башкир. Вскоре первый отряд освободил Саратов от булавинцев, а несколько позднее было подавлено Чакдоржабом башкирское восстание, а его руководители приведены к присяге на верность государю.

Таким образом, на протяжении всей Северной войны калмыки выполняли различные функции. Во-первых, они были привлечены к участию в непосредственных боевых действиях против Карла XII. По приблизительным данным на главный театр войны было мобилизовано до 7—8 тысяч калмыцкой конницы. Во-вторых, основная масса калмыцкого войска была привлечена к войне против Турции, выступившей в поддержку Швеции. На этом театре войн сражалось более двадцати тысяч калмыков. В-третьих, калмыки несли охранную службу на южных границах. Здесь их насчитывалось до 5—6 тысяч человек. И, наконец, правительство Петра I считало Аюку-хана надежной силой в борьбе с народными движениями, возникавшими в результате нещадной эксплуатации крестьян в период войны. Для этой цели было мобилизовано в разное время более двадцати тысяч калмыков. И всего за период Северной войны под оружие было поставлено более 50-ти тысяч калмыков воинов.

Видное место во внешней политике Петра I занимали отношения с восточными странами (Китаем, Индией, Средней Азией и Ираном). В начале 20-х годов XVIII в. в фокусе внешнеполитических интересов России стоял Иран и на него были направлены главные дипломатические и военные усилия правительства Петра I.

В начале XVIII в. эта некогда великая держава находилась в остоянии распада: ряд вассальных ханств от неё отошел: усилившийся Афганистан готовился к войне с шахом Гусейном; в стране действовали различные повстанческие отряды; независимым объявил себя казикумыкский князь Сурхай и, объединившись с руководителем антииранского восстания Хаджи-Даудом, опустошал одну область за другой и в конечном итоге подверг ограблению Шемаху, где были перебиты 300 русских купцов. Боясь отрицательной реакции правительства России, шах Гусейн направил в Петербург послов с предложением заключения торгового договора. В ответ Петр I в 1715 г. направил большое посольство во главе с умным и энергичным Артемием Волынским. Цель миссии заключалась не столько в установлении дипломатических и торговых отношений, а сколько в том, чтобы провести разведку и изучить проживающие там народы, собрать сведения о вооруженных силах, крепостях и границах. Поэтому посольство от Дербента на Шемаху, Тавриз и Испагань (ныне-г. Исфаган) совершило конно-пеший переход, на что затратило два года. По возвращении Волынский на основе выводов группы ученых в составе посольства высказал следующую мысль: "богатыя персидские области, лежащия подле Каспийского моря, коими непременно могут овладеть афганцы, для безопасности границ российских, принять под свое защищение, занять и населить оныя войсками российскими". Предложение посла было принято правительством и для его же осуществления сам Волынский был назначен астраханским губернатором.

В начале 20-х годов в Персии уже велись военные действия. Афганский хан Мир-Магмут объявил войну шаху Гусейну и осадил Испагань. Тем временем лезгинский владелец Дауд—бек, преследовавший корыстные цели, обосновался в Шемахе и объявил себя ханом. Затем, боясь вмешательства России в дела Персии, добился протектората Турции, которая обещала ему военную помощь. В этих условиях подготовка русской армии и флота к Персидскому походу началась сразу же после Ништадского мира и шла в спешном порядке.

В числе мероприятий, намеченных правительством, немаловажным вопросом явилось привлечение к походу калмыцкого войска. 13 мая 1722 года, следуя из Москвы в Астрахань, Петр I принял Аюку-хана под Саратовом и потребовал выставить 10-тысячную конницу для участия в Персидском походе. Однако, учитывая трудности с формированием столь огромной конницы, Петр I согласился снизить ее численность до 7 тыс. человек.

В этой войне Петр I приказал Аюке, "чтоб он послал одних калмык, а татар чтоб ни одного не было и хотя б при них и некубанцы были".
К июню в Прикаспии сосредоточились значительные русские морские и сухопутные силы. Во второй половине августа к ним присоединились 7 тыс. калмыков. Отряд возглавлял внук Аюки хана Бату. Однако в сохранившейся калмыцкой песне, посвященной участию калмыков в Персидском походе, предводителем отряда упоминается Ончин-зайсан, а в письме к Нефеду Кудрявцеву Петр I главным владельцем в отряде называет Ямана. По просьбе Аюки военным советником в отряд был назначен поручик Нефед Кудрявцев, а переводчиком—Василий Бакунин.

На содержание калмыцкого войска в походе было отпущено 10 тыс. руб. (владельцу Яману 50 руб., трем другим владельцам по 30 руб., рядовым—по 1 руб.).

Рисунок 5.

Военные действия против Персии начались в июле 1722 года. Результатом летней кампании явились выход русских войск на Аграханский полуостров и вступление их в г. Дербент. От дальнейшего движения на Баку в 1722 г. русским войскам пришлось отказаться вследствие затруднений с продовольствием и снабжением водой и фуражом. Возникла опасность внезапного удара персов по коммуникациям. Вследствие этого Петр I принял решение оставить в занятых пунктах небольшие гарнизоны, а главные силы отвести в низовья Волги. После возвращения русской армии к зимним базам тяготевшие к Турции горские владельцы Дауд-бек, Сурхай, султан Отемышский и другие, захватили построенные русскими редуты на реках Орта-Буган и Миликент и развернули военные действия. В ответ на это Петр I направил 25 сентября 4 тыс. калмыков и тысячу донских казаков во главе с Краснощековым "для поиску и разорения". Действия отряда были успешными. Уничтожив более 500 человек и захватив в плен 350 чел., привели мятежных феодалов к покорности и 30 сентября вернулись к Аграханскому заливу.

Убедившись в безуспешности борьбы, горские владельцы приняли подданство России и обратились с просьбой разрешить поселиться в Эндери. Петр I удовлетворил их просьбу, но запретил строить какие-либо укрепления. Для поддержания порядка по указанию Петра I калмыцкая конница была дислоцирована по Тереку "в районе Кордюковского городка. Для ее содержания командование выделило 20 тыс. рублей.

В ходе кампании 1723 г. калмыцкая конница охраняла побережье. Сам же Аюка постоянно сообщал Петру I через Н. Кудрявцева о появлении турецких агентов и попытках их поднять горцев на борьбу с Россией».

Итогом похода явилось утверждение России на побережье Каспийского моря и присоединение западного побережья.

После похода был скомплектован так называемый Низовой корпус и оставлен на вновь приобретенной территории. На его усиление в феврале 1728 г. посыпается отряд волжских калмыков вместе с донскими казаками, который продолжал службу вплоть да конца этого года.