|
Очерки
истории Калмыцкой АССР. Дооктябрьский период. Издательство
«Наука», Москва, 1967.
Глава VII КАЛМЫКИЯ
В ПЕРИОД РАЗВИТИЯ КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ. РЕФОРМА 1892 г.
5.
Реформа 16 марта 1892 г.
Необходимость освобождения от феодальной зависимости
калмыков-простолюдинов назрела. Во второй половине XIX в. архаичное кочевое
скотоводство не охватывало всего калмыцкого населения. Часть непосредственных
производителей порвала с кочевым скотоводством и превратилась в наемных
рабочих. Само скотоводческое хозяйство калмыцкого общества претерпело
изменения. Имущественная дифференциация обусловила экономическое, подчинение
одной части общества другой. В рассматриваемое время возникали хозяйства,
занимавшиеся производством продуктов на рынок, основанные на эксплуатации
наемного труда. Сохранение у калмыков феодальных отношений, близких к
крепостным, шло вразрез с интересами и русской буржуазии, игравшей руководящую
роль в Нижнем Поволжье и Прикаспии, и с интересами русского правительства.
Существовавший у калмыков строй исключал значительное число людей из числа
общегосударственного податного населения. Русская буржуазия, развертывавшая
рыбные речные и морские промыслы и добычу соли, нуждалась в свободном
притоке рабочей силы, не стесненной никакими иными отношениями, кроме
зависимости рабочего от предпринимателя.
В 1870 г. Министерство государственных имуществ приступило
к пересмотру законоположений о калмыцком народе. В составе Министерства
была создана особая Комиссия по подготовке законопроекта о калмыках. Работа
Комиссии продолжалась в течение двух лет. К январю 1872 г. она представила
на рассмотрение правительства проект закона об отмене феодальных отношений
у калмыков, в котором предусматривалось упразднение владельческих прав
нойонов и зайсангов и введение «Положения» о калмыках на основании общероссийских
установлений. Проект Комиссии по личному указу царя был 1 января 1872
г. представлен на рассмотрение министров и главноуправляющего императорской
канцелярии, «но вследствие сообщенных ими отзывов и замечаний по означенным
проектам Министерство принуждено было эти проекты подвергнуть пересмотру».
С этого времени началась административная волокита, 'Затянувшаяся на двадцать
лет. Проект закона об отмене у калмыков феодальных отношений, составленный
в 1872 г., почти ничем не отличался от позднее принятого закона 16 марта
1892 г. Сущность проекта, как и принятого закона, заключалась в отмене
феодальных прав владельцев. Отзывы и заявления, послужившие препятствием
к принятию проекта, были совершенно несостоятельными и преследовали только
одну цель — попытку сохранить старое положение. Князья Дондуковы, Тюмени,
Тундутовы и Дугаровы имели известный вес в дворянском обществе и могли
оказывать давление на ход выработки закона. Они были заинтересованы в
затягивании решения вопроса о реформе. Несмотря на очевидную необходимость
принятия какого-то решения, вопрос о реформе в Калмыкии откладывался из
года в год.
В это же время феодалы и калмыцкое духовенство вели
в улусах пропаганду за сохранение феодальных отношений. В Петербург посыпались
приговоры аймачных и улусных сходов, в которых содержались просьбы сохранить
старый порядок. Эти приговоры также послужили предлогом для оттягивания
решения. Они составлялись феодалами путем прямого обмана. Не говоря о
том, что владельцы могли заставить сход утвердить любой приговор, они
шли на прямые подлоги. В ряде случаев выборных заставляли подписывать
документы, не читая. Рукоприкладства делались также на чистой бумаге,
после чего владельцы составляли нужный текст. Это было выяснено в ряде
случаев полицейскими властями. Было установлено позднее, что подписи на
приговорах делались от имени умерших задолго до составления приговора
или даже вымышленных людей. Развернулась широкая кампания по сбору денег
с простых калмыков на различные «ходатайства уполномоченных». Простой
люд вводили в заблуждение, утверждая, что эти средства необходимы для
улучшения положения податного населения. Многочисленные «уполномоченные»
ходатайствовали на деле о сохранении феодальных отношений. Феодалы распространяли
слухи, что сборы вводятся для того, чтобы восстановить права, которыми
калмыки владели исстари. О каких именно правах шла речь, обычно умалчивалось.
Одновременно народ запугивался слухами о том, что русское правительство
хочет насильно крестить всех калмыков и поставить их в зависимость от
крестьян-поселенцев.
Немаловажная роль в этой кампании отводилась духовенству.
Оно прекрасно представляло себе, что с отменой феодальной зависимости
калмыков его привилегированному положению будет нанесен сильнейший удар.
За сохранение господства феодалов духовенство и боролось. Усиливалась
религиозная пропаганда, учащались молебны за сохранение старинных прав
и распускались лживые слухи о предстоящем крещении. Все это сопровождалось
широкими поборами с калмыков-простолюдинов. Заключительным актом этой
кампании было грандиозное религиозное празднество, устроенное духовенством
в 1890 г. На его подготовку были затрачены весьма солидные суммы, подготовка
велась длительное время. Сначала были созваны предсказыватели судеб и
астрологи — зурхачи — из всех улусов. Зурхачи в пышно оформленной обстановке
выбрали коня и верблюда для религиозной процессии, за которых владельцам
была уплачена крупная сумма. После этого начались новые денежные сборы
и изготовление для лошади и верблюда богато украшенных золотом и драгоценными
камнями седел и попон. Бурхан для богослужения был отлит из драгоценных
металлов. По мнению наблюдавших эту церемонию, стоимость оформления богослужения
превышала размеры ежегодных официальных налогов с калмыков. Религиозное
празднество вызвало огромное стечение простых калмыков. Присутствовавшему
на нем действительному члену Общества археологии, истории и этнографии
при Казанском университете Я.П. Дуброве смысл этого необыкновенного богослужения
калмыки объяснили так: народ уклонился от прадедовских обычаев, забыл
заветы отцов. Он общается с русскими и перенимает их жизненный уклад.
Это якобы является тягчайшим преступлением и ведет ко всяческим бедам.
Избегнуть небесной кары простой народ может только путем полного повиновения
своим владельцам и строгим соблюдением всех религиозных правил и обычаев.
Это событие произвело большое впечатление на простой
народ, опутанный религиозными предрассудками. Не осталось оно без внимания
и со стороны русской администрации. Еще до этого богослужения были крещены
15 семейств из Большедербетовского улуса, которым был обещан отвод земли
и перевод их на оседлое положение. Ламаистское духовенство оценило этот
факт как показатель настроения основной калмыцкой массы и решило репрессировать
выкрестов, чтобы запугать остальное население. Против крестившихся калмыков
систематически восстанавливались соседние хотоны. Сам нойон, кстати также
крещеный, публично грозился выслать выкрестов в Сибирь и утверждал, что
земли они не получат. Вокруг выкрестов назревал инцидент, который, по
замыслу его организаторов, должен был укрепить влияние калмыцкой правящей
верхушки. Администрация почувствовала эту угрозу и ускорила размежевание,
нового поселка, который охранялся некоторое время казаками. Затея феодалов
и духовенства провалилась. Этот, казалось бы, незначительный случай поколебал
веру в безграничность власти нойонов. Именно с этого времени к губернским
и столичным властям отправляются ходоки от калмыков-простолюдинов, открыто
заявлявшие протесты против власти нойонов и зайсангов. Такое проявление
активности широких народных масс было новым явлением. После 1872 г. подготовка
нового законопроекта о калмыках продолжалась пять лет. В 1877 г. на рассмотрение
правительства был подан Комиссией новый проект, но и он был отвергнут.
Закон «Об отмене обязательных отношений между отдельными сословиями калмыцкого
народа», был утвержден лишь 16 марта 1892 г. Его 1-я статья гласила: «Калмыкам-простолюдинам
даровать все личные права, предоставленные общими законами империи свободным
сельским обывателям, отменив навсегда право калмыцких нойонов — улусовладельцев,
мелких владельцев и родовых зайсангов на подвластных им калмыков, а равно
взимание с сих последних денежного сбора, установленного статьею 713 Устава
о земских повинностях».
Освобождение калмыков от феодальной зависимости имело
характер выкупа. Закон устанавливал «вознаграждение» нойонам— улусовладельцам,
мелким владельцам и «родовым» зайсангам суммой, равной пятикратному сбору
годового албана. «Особо нуждающимся» мелким владельцам и рядовым зайсангам
выдавалось, кроме того, «единовременное пособие», устанавливаемое в каждом
случае представителями министерств государственных имуществ, финансов
и внутренних дел. Деньги на покрытие этих расходов изымались из калмыцких
общественных капиталов Астраханской и Ставропольской губерний.
Закон отменял обязанности и права нойонов и зайсангов
по управлению улусами и аймаками. В качестве временной меры было принято
решение возложить эти обязанности на улусных попечителей и их помощников.
В аймаках вводился институт выборных аймачных старшин. Их выборы проводились
тем же порядком, что и существовавшие ранее выборы зайсангов в аймаках,
не имевших родовых зайсангов. Был расширен штат улусной администрации.
С 1892 г. все калмыцкое население облагалось налогом в пользу государства.
Его размер по сравнению с прежними сборами значительно уменьшился. Новый
налог вводился в размере 6 руб. с кибитки. Таким образом, за единицу обложения
налогом была оставлена, как и ранее, кибитка, или «семейство». В этом
заключалась разница между общероссийской системой налогового обложения
и фискальной политикой у калмыков. «Кибитка и всякое заменяющее ее помещение
для жилья», как сформулировано в законе, в экономическом отношении были
совершенно неопределенными понятиями. Не говоря о том, что семейства,
живущие в кибитке, насчитывали разное число душ, она не была в ряде случаев
самостоятельным хозяйством. В процессе раздела семей часто наблюдались
у калмыков случаи нераздельности хозяйства и т. п. Поэтому такое положение
с налоговым обложением приводило к непропорциональной раскладке податей.
Правительство оговорило право аймачного схода самому
распределять сумму налога, уменьшая платеж с распределением суммы на другие
кибитки, но с тем, чтобы надбавка не превышала 20% от среднего оклада.
Кибиточные сборы каждое полугодие собирались демчеями (сборщиками). Улусные
попечители имели право отдавать неплательщиков «в работы до выручки всей
суммы».
Закон 1892 г. был подготовлен изменением социальных
и экономических отношений калмыцкого общества в условиях развития капитализма
в России. Освобождение от феодальной зависимости облегчало включение широких
калмыцких масс в общерусский экономический процесс. Упразднение феодальной
зависимости отвечало интересам и русской буржуазии, нуждавшейся в притоке
дешевой рабочей хилы. Закон завершал многолетнюю политику русского государства
по отношению к национальным феодалам — мелкие феодалы были низведены,
до положения «сельских обывателей», наравне с освобожденными крепостными.
В ином положении были владельцы улусов, еще до этого вошедшие в состав
российского дворянства. Несмотря на всю половинчатость, реформа 1892 г.
отвечала, в известной степени, интересам и эксплуатируемых слоев калмыцкого
народа.
Закон 1892 г. создавал предпосылки для изживания, хотя и медленного, феодальных
пережитков в хозяйстве и в быту у калмыков и для дальнейшего проникновения
капитализма в Калмыцкую степь. |