Среди донских калмыков хорошо сохранились этнонимы: бага бурал, бага цоохор, баргас, барцхас, бисянкин, бургуд, бушхуд, чеслянкин, замуд, залхус, кювюд, ики цоохор, кевтюл, керяд, ковюд, кююрес, маанин зэт, мангад, меркет, монгол, нооган намчад, номчи, няр, нююрсюд, сохад, телянкен, туктун, тячуд, укр-алачин, улдечинер, учкюд, харада, хоо бухас, хотход хошут, ксюд, шавад, шара монгол, шарад (шаряд), хавчнн, шевнер, цармуд, дорос, эркетен, бамбар, бурут, чонос, кеке-нурин хэд. Таким образом, этнический состав донских калмыков был смешанным. Их станицы (аймаки) образовались за счет притока калмыков, убегавших из своих улусов, начиная с конца XVII вплоть до начала 60-х гг. XVIII в. Известно, что уход отдельных групп калмыков на Дон из районов основных кочевий имел место и в первой половине XIX в. Они были объединены общей территорией и политической властью царской администрации. Не было ни одной станицы, в которой не жили бы представители той или иной этнической группы. У кумских и терских калмыков есть этнонимы, сохранившие память о принадлежности к различным этническим элементам: шарнут, ша-рмгахин, тугульчинкин, меркет, церег, керяд. Среди уральских калмыков тоже есть представители разных этнических групп: ики цоохор, бага цоохор, керяд, чонос.

Несмотря на то, что донские и терско-кумские калмыки жили относительно изолированно от основного местообитания калмыцкого населения, они сохранили родной язык и основные элементы культуры, хотя, возможно, создались некоторые своеобразные детали материальной культуры и бытовые черты.

Вышеприведенные материалы говорят о несостоятельности попыток противопоставить «этнически целостных торгутов» «этнически целостным дербетам и хошутам», которые сформировались на протяжении длительного исторического периода в результате смешения различных этнических элементов.

Постепенное и неуклонное проникновение ойратов в бассейны среднего и нижнего течения Иртыша и его притоков, а также их добровольное вступление в состав Российского государства несколько усложнили этнический состав калмыцкого народа. Об этом свидетельствуют полевые материалы, собранные во всех районах Калмыцкой АССР, начиная с 1959 г.

Во многих сельсоветах встречаются «хасгуд арвн» — «казахские десятки». Около 60 семейств потомков казахов жили на территории Чапаевского сельсовета Малодербетовского района. О родоначальнике этого арвана в народе бытует предание, согласно которому он попал к калмыкам в возмещение убытков, причиненных скотокрадами из казахов (что невозможно подтвердить другими источниками). Казахский «род» (хасг арвн) проживал на территории современного Красносельского сельсовета того же района. Потомки казахов под именем «хашхтанар» обитали в бывшем Бага-Бухусовском сельсовете, расположенном между селами Малые Дербеты и Красносельское. Был казахский арван в бывшем Манджикиновском аймаке (территория Хомутниковского сельсовета Ики-Бурульского района). Название «хасг арвн» до сих пор встречается у населения Чилгирского сельсовета Яшкульского района.

На основании изложенного можно сделать вывод, что отдельные казахи или их группы приняли участие в этногенезе калмыцкого народа. Это вполне естественно, так как ойраты и казахи многократно вступали в контакты. Предки современных калмыков прошли через весь северный Казахстан при перекочевке из Джунгарии на нынешнюю территорию Калмыцкой АССР. До сего времени ходят предания о том, что казахи и ойраты обменивались девушками, бывали случаи и умыкания девушек друг у друга.

В бывшем Икицохуровском улусе (ныне Яшкульский район), по архивным документам и полевым материалам, собранным автором, обитала группа под названием «зекен кисиков род» и «тохан кисиков род». Слово «тоха» — это название урочища, где они обычно жили. Что касается наименования «кисик», то его происхождение неясно. По-видимому, «кисик» — этноним, свидетельствующий об их тюркском происхождении, так как у киргизов и казахов есть этнографические группы под именем «кесек».

В Калмыкии встречается этноним «харамангад» — черные татары (Калмыки называли все тюркоязычные народы «мангад» (татары), «хара мангад» - каракалпаки, скорее всего это караногайцы, «иштиг мангад» — башкиры, «улын мангад» — карачаевцы и балкарцы, «мангад» — собственно татары (астраханские и казанские) и т. д.). Калмыки, происходящие от хара мангад, жили и живут на Дону, в частности, в Цевиднякинах (станица Граббевская), а также проживали на территории современного Приозерного района. Обычно все остальные калмыки считают их орудами, чужаками, принятыми в калмыцкий «род». Под именем «хара мангад» калмыцкому населению известны караногайцы, с которыми ойратские переселенцы вступили в соприкосновение в начале XVII в. в долине р. Эмбы. Известно, что калмыки и ногайцы кочевали вперемешку, нередко пользуясь одними и теми же пастбищами: были случаи, когда они вместе совершали военные походы. Хара мангад могли быть выходцами из каракалпаков, которых калмыки знают под именем «харахалбак». В конце 30-х — начале 40-х гг. XVII в. калмыки кочевали на всем пространстве от Каракумов до сибирских городов и имели тесные экономические, возможно и политические, связи с каракалпаками, Хивой и Бухарой.

Почти во всех районах встречается этноним «мангад», и особенно часто в современном Каспийском районе, в г. Каспийском, на станции Улан Хол и на территории бывшего Долбанского района, включенного в настоящее время в состав Астраханской области. Кто эти татары, - сказать трудно. По-видимому, они происходят из тех, которые были подвластны калмыцким ханам. Ими могли быть джембулаки, едисанны, карагаши, кундровские татары и др.

В городе Каспийском мы встретили калмыка, предком которого был татарин (О своем татарском происхождении рассказывал Боромбаев Бембе Боромбаевич, 1904 г. рождения, рабочий Каспийского рыбоконсервного комбината). Он рассказывал нам, что его предок родился от калмычки, похищенной татарами, которая беременной возвратилась к родным. В Улан Холе мы записали рассказ о том, что в семье татарина, попавшего к калмыкам мальчиком, родились шесть мальчиков. Отсюда вся эта группа получила название «зурганкины» — род шестерых (Об этом рассказывал Манджиев Сангаджи-Гаря Балданович, старший счетовод Улан-Хольского сельпо Каспийского района). Люди татарского происхождения жили в Ики-Бурульском аймаке Большедербетовского улуса; некоторые из них живут в г. Элисте. Еще в начале 80-х гг. XIX в. И. А. Житецкий писал, что в хурулах были крепостные под именем «мангад-шебенеры», которые делились на две группы: улын мангад (кавказские тюрки) и хуучин бюрин мангад (Хуучин бюрин мангад — здешние татары, т. е. жившие здесь до появления калмыков. Ср.: Житецкий И. А., Астраханские калмыки (наблюдения и заметки). Астрахань, 1892, с. 124—125) - это татары, пришедшие в степь из Петровского поселения и обосновавшиеся вблизи Астрахани и Калмыцкого Базара. Последние покинули насиженные места из-за ссоры со своими односельчанами. С XVII в. калмыки кочевали вместе с туркменами и ногайцами на современной территории Калмыцкой АССР и Ставропольского края. Они имели много общего в культурно-бытовом укладе. Ставропольские туркмены и ногайцы, живущие и поныне на территории Ставропольского края, Дагестанской и Чечено-Ингушской АССР, пьют калмыцкий чай, ставший у них одним из главных напитков. А. Н. Самойлович, впоследствии видный советский академик, в 1912 г. писал, что среди ставропольских туркменов и ногайцев, у крымских татар имеются отюреченные калмыки, на что указывают сохранившиеся калмыцкие родовые имена «чонус», «баян», «бурул», «тобат», «дачгадут». В калмыцком языке были обнаружены этнонимы туркменского происхождения, В Гелингякинском аймаке, расположенном когда-то на Дону, была родственная группа, носящая название «теркмюд».

На территории Тугтунского сельсовета Приозерного района имелась малочисленная группа «теки-румбль». Этноним «теке» встречается у туркменов. Что касается этнонима «румбль», то он, по-видимому, относится к этническим элементам туркменского или узбекского происхождения.

О следах участия тюркоязычных этнических элементов в этногенезе калмыков свидетельствует большое количество слов тюркского происхождения: особенно это заметно в языке калмыков Хошеутовского, Яндыко-Мочажного и Эркетеневского улусов, а также Калмыцкого Базара. Для них характерно употребление татарских названий вещей: «кюль» (пальто, фуфайка и др.), «суль» (овес), тогда как у последнего есть собственное калмыцкое название «арва». Повсеместно в калмыцкий язык проникли тюркские названия: «бешмет» (по-калмыцки - бюшмюд), от татарского слова «камчат» (название женского головного убора) происходит калмыцкое название «камчатк» и т. д.

Тюркские элементы встречаются в топонимике Калмыкии. Яшкуль — «молодое озеро», Бешкуль — «пять озер». Название урочища Сараха, по-видимому, восходит к тюркскому, в частности, казахскому слову «ар-арка» (обширное ровное пространство, широкая степь). Примеры можно увеличить, но приведенных достаточно, чтобы убедиться в участии тюркских элементов в этногенезе отдельных групп калмыцкого народа.

Заняв нынешнюю территорию, калмыки установили довольно тесный контакт с народами Северного Кавказа, что не могло пройти бесследно. Об этом можно судить по полевым материалам, собранным автором в течение ряда лет в разных районах Калмыцкой АССР. В Бага-Бухусовском и Ики-Бухусовском сельсоветах и у хончинеров, на территории которых в настоящее время расположен совхоз «Красносельский» Малодербетовского района, существовали шеркеш арваны (буквально: черкесские десятки). Потомки черкесов и кабардинцев были в Аванкинах Абганеровского аймака Малодербетовского улуса и у дойд-багутов Яндыко-Мочажного улуса. Среди населения Багачоносовского аймака Манычского улуса также встречались калмыки, предками которых были горские татары (т.е. карачаевцы или балкарцы). На это указывает упомянутое выше сообщение И. А. Житецкого о том, что вблизи Астрахани и Калмыцкого Базара жили улын мангад — горские татары, которые растворились среди калмыков.

Какое-то воздействие на донских калмыков и калмыков Большедербетовского улуса оказало общение с русским населением, что обнаружено специальным обследованием, проведенным в 1933 г. в Западном улусе (ныне Городовиковском районе). Его руководитель Н. Н. Чебоксаров отметил у 10 процентов обследованных возможность европеоидной примеси: волосы извилистее и мягче, борода развита сильнее, скулы меньше, процент отсутствия складки верхнего века больше, спинка носа выше (особенно у выходцев из Ростовской области). Терские и кумские калмыки наиболее европеоидные из всех калмыцких групп. По мнению Н. Н. Чебоксарова, европеоидные примеси у калмыков Западного улуса объясняются их географической близостью с черкесами, кабардинцами, чеченцами, ингушами, аварцами и кумыками и активным взаимодействием с ногайцами, местными (кундровскими) татарами и туркменами, которые неоднократно оказывались в контакте с калмыками, нередко заключали с ними браки.

В трех сельсоветах, входивших в состав Малодербетовского улуса, были обнаружены небольшие родственные группы калмыков русского происхождения. В Ханатинском сельсовете проживал орсуд арван (русский десяток), потомки русского, женившегося на калмычке, которых насчитывалось до Великой Отечественной войны не менее 40 семей (Об этой группе рассказывали выходцы из п. Ханата Б. Б. Бушкиев 1906 г. рождения, заслуженный учитель школы РСФСР, проживавший в с. Малые Дербеты, и Б. С. Санджиев, 1906 г. рождения, член КПСС, бывший зав. сектором истории Калмыцкого НИИЯЛИ) Кетченерах (современный р. п. Советское) жили Баслиевы, происходившие от русского по имени Орс Бата, численно достигшие значения арвана (Информацию об этой группе дали Д. Б. Баслиев, 1889 г. рождения, живший в местности Сараха, на чабанской точке племзавода «Сухотинский», а также М. С. Санджиев, 1893 г. рождения, живший в р. п. Советском Приозерного района). В Цаган Нурском сельсовете обнаружен орсуд арван, родоначальником которого был русский, адъютант зайсанга Талтаева (Об этой группе рассказывал нам народный поэт Калмыкии С. К. Каляев, 1905 г. рождения, член КПСС. Его сообщение подтвердил Э. 3. Санджнев, 1916 г. рождения, член КПСС, бывший директор Цаган Нурской средней школы. Оба выходцы из Цаган-Нурского аймака), участника Отечественной войны 1812 г. Еще в 1900 г. антрополог В. В. Воробьев побывал в Калмыцкой степи и исследовал 75 взрослых калмыков мужчин. Ему удалось обнаружить 17 человек длинноголовых, высокорослых по сравнению с другими калмыками.

Исследователь С. Королев обследовал в 1901 г. около 200 человек, в том числе 18 женщин. Он также отметил у 34 человек (17%) волосатость, резко очерченные носы, отличающие их от обычного монгольского типа (в 33 случаях или 34), у 17 субъектов нос оказался слегка горбатым, у одного из них очень сильно, причем для горбоносых характерна высокорослость, что, по его мнению, «можно объяснить смешением калмыков с армянами, татарами, киргизами (как тогда называли казахов — У. Э.) и немалой ролью русских в образовании современного калмыцкого типа».

Сходного мнения придерживается Н. Н. Чебоксаров, который писал, что «нельзя не учесть последствий метисации».

В 1969—1971 гг. Д. О. Ашиловой было проведено антропологическое обследование под руководством антрополога И. М. Золотаревой в 11 административных районах Калмыцкой АССР. Обследованием было охвачено более 2000 калмыков: только у донских калмыков и больших дербетов обнаруживается некоторое ослабление монголовидных особенностей. В основном калмыки относительно однородны в антропологическом отношении. По мнению антропологов, они представляют собой один из вариантов центрально-азиатского антропологического типа. Однако приведенные выше антропологические данные не могут вызывать сомнения в участии в этногенезе калмыцкого народа отдельных представителей саяно-алтайских, среднеазиатских и казахских тюрков, а также горских и славянских элементов. Не всегда антропологические материалы совпадают с этнографическими. Для подтверждения данного соображения можно обратиться к антропологическим данным. С калмыками не случилось того, что произошло со славянами в пределах Болгарии, а также с предками осетин, балкарцев и карачаевцев на Кавказе. Славяне, расселившиеся на территории современной Болгарии и утвердившие свой язык в качестве языка-победителя, относятся в антропологическом отношении к темнопигментированной южной, или средиземноморской, ветви европеоидов. Пришедшие на Кавказ ираноязычные предки осетин передали свой язык местному кавказскому населению, жившему здесь с рубежа поздней бронзы и раннего железа, но современные осетины в значительной мере связаны с классическими представителями кавказионского антропологического типа. Балкарцы и карачаевцы по языку — тюрки, а по антропологическим признакам не отличаются от осетин. Современные египтяне — арабы по языку, но по антропологическим данным мало отличаются от древнего населения Египта и Нубии.

Влившиеся в состав калмыков тюркские, горские и славянские элементы не оказали сколько-нибудь заметного влияния на антропологические особенности калмыцкого населения.

Таким образом, калмыцкая этническая общность сложилась в основном из переселившихся в степи Нижней Волги и Предкавказья ойратов и ассимилированных ими отдельных иноязычных элементов.
У всех ойратов прослеживаются свадебные обряды, какие бытовали у калмыков. Сватовство, сама свадьба и обряды, связанные с ней, церемонии приобщения невесты к очагу жениха, порядок приема ее в род мужа, описанные Б. X. Тодаевой, удивительно сходны с калмыцкими, имевшими широкое распространение до недавнего времени.

Ойратские черты сохранились в калмыцком жилище и в его планировке. Калмыки продолжали жить в кибитках, в каких живут монголы, в частности, монгольские ойраты. Домашнее убранство, порядок размещения вещей внутри жилища, деление его на правую, левую и верхнюю части сохранили ойратские названия, генетически перешедшие к калмыкам.

Поразительное сходство наблюдается в пище и обрядах, связанных с угощением. Как у ойратов, так и у калмыков основными видами пищи являются чай, молочные и мясные блюда, названия которых одни и те же, что объясняется традиционными генетическими связями, уходящими в древнеойратскую эпоху.

Основой хозяйственной жизни калмыков, как и их сородичей, живущих в Монгольской Народной Республике, являлись овцы курдючной породы, крупный рогатый скот, лошади и верблюды. Сохранились также древнейшие способы обработки шерсти, кожевенного сырья, переработки молока на чигян, масло и на другие продукты.

Таким образом, между ойратами и калмыками существует прямая генетическая связь. Это положение не противоречит мнению других. В первом томе «Очерков истории Калмыцкой АССР» И. Я. Златкин писал, что ойраты и калмыки связаны между собой очевидными генетическими узами: ойраты — предки, калмыки — потомки. Несомненно, калмыки — потомки тех ойратов, которые покинули Джунгарию в силу недостаточности пастбищных территорий и резко ухудшившихся внутренних и внешнеполитических условий. Им, очевидно, было предпочтительнее искать новые, более просторные пастбища вне прежней родины.

Из ойратов, занявших степи Нижней Волги и Предкавказья, образовалась калмыцкая этническая общность — калмыцкая народность, отдельная от джунгарских ойратов. Данное мнение не противоречит историческим фактам. В истории много случаев, когда из одной этнической общности образовывались разные, т.е. различные народности или нации, оказавшиеся в неодинаковых социально-экономических условиях. Этническая однородность не является обязательным условием для образования новой этнической общности. Новые народы могут возникнуть из различных этнических элементов. Но при всех условиях для образования и развития новой этнической общности, хотя бы народности, обязательной является общность территории, Ф. Энгельс писал, что «...исходным пунктом было принято территориальное деление, и гражданам предоставили осуществлять свои общественные права и обязанности там, где они поселялись, безотносительно к роду и племени». Территория является необходимым материальным условием, экономической базой для нормальной жизни любого общества любой: эпохи. Материальной базой для образования калмыцкой этнической общности явились степи Нижней Волги и Предкавказья.

Территория, простиравшаяся от левого берега (в низовье) Волги на востоке до современного города Волгограда на севере, Дона на западе, Ставропольского плато на юго-западе, р. Кумы на юге и северо-западного побережья Каспийского моря на юго-востоке, была закреплена за калмыками указом Павла I от 14 октября 1800 г., который был подтвержден его сыном Александром в указе от 26 октября 1801 г.

Степь, очерченная в указанных границах, рассматривалась калмыцким народом как своя национальная земля, на которую он имеет неотъемлемое право, малейшее покушение других народов на эту территорию вызывало протест со стороны калмыков.

На новой родине оказались благоприятные для привычных занятий калмыков географические и климатические условия: обширные пастбища с Черными землями на юго-востоке, длинное лето, короткая зима, прекрасные сенокосные угодья и достаточное количество водопойных источников (реки Волга, Дон, Маныч, Кума, степные озера и речки и т. д.).

Постепенно у калмыков возникла привязанность к степям Нижней Волги, любовь к новой родине, патриотизм, о чем свидетельствуют многочисленные факты выступлений калмыков в защиту этой территории от турецких, крымских и кавказских феодалов. Необходимость обороны занятых ими земель от внешних врагов способствовала процессу дальнейшего сплочения переселившихся отдельными феодальными группами ойратов в одну калмыцкую этническую общность. Немалую роль в сложении последней играли постоянные контакты между различными группами ойратов в пределах одной и той же территории.

В направлении объединения и сплочения раздробленных феодальных владений действовал и политический фактор. Для ойратов, занявших относительно большую территорию, вопрос общенационального единства и национальной независимости стал вопросом жизни и смерти в условиях враждебного отношения со стороны феодалов Турции, Крыма, Кавказа и русского царизма, стремившегося превратить новых подданных в простых исполнителей своей воли.

Образовавшееся к 60-м гг. XVII в. Калмыцкое ханство способствовало дальнейшему сплочению и сложению калмыцкой народности. Это соображение подтверждается мнением классиков марксизма-ленинизма. Ф. Энгельс писал: «Королевская власть, опираясь на горожан, сломила мощь феодального дворянства и создала крупные, в сущности основанные на национальности, монархии, в которых начали развиваться современные европейские нации и современное буржуазное общество...». Положение Ф. Энгельса, выдвинутое им по отношению к европейским нациям, в какой-то мере применимо к калмыкам. Калмыцкие ханы сумели сломить разобщающие тенденции нойонов и зайсангов, собрать сравнительно однородные в этническом отношении феодальные владения, чем обеспечили дальнейшее сплочение и формирование калмыцкой народности в пределах России. Этому также способствовали установившиеся между улусами более тесные экономические, культурные и другие связи. Подвластные Российской империи калмыцкие ханы и царская администрация усилили процесс изоляции калмыков от джунгарских ойратов и содействовали окончательному обособлению их от восточных сородичей. В результате создания в степях Нижней Волги и Предкавказья ханства до минимума сократилось число междоусобиц, военных столкновений и уменьшилось переселение населения. Хотя Калмыцкое ханство было орудием классового господства феодалов, оно явилось серьезным фактором формирования и развития калмыцкой народности в пределах России.