Эрдниев У.Э. Калмыки: Историко-этнографические очерки. - 3-е изд., перераб. и доп. - Элиста: Калм. кн. изд-во. 1985. - 282 с., ил.

Источники по древней истории монголов, ойратов в частности, скудны. Накопленные археологические материалы, относящиеся к раннему периоду истории племен Центральной Азии, невозможно связать с какими-либо этническими общностями. Этот пробел в какой-то мере заполняется китайскими историческими хрониками, которые позволяют нарисовать довольно четкую картину древнейшего прошлого Центральной Азии и областей к востоку от нее.

В труде отца китайской историографии Сыма Цяня (около 145—90 гг. до н. э.), известном под названием «Ши цзи» («Исторические записки»), сообщается о трех группах народов: хунну, дун-ху и дун-и, обитавших в восточной части азиатского материка в I тысячелетии до н. э. Некоторые исследователи полагают, что под тремя названиями подразумеваются сложившиеся к тому времени три этнические общности; тюркская (хунну), монгольская (дун-ху) и тунгусо-маньчжурская и палеоазиатская (дун-и).

Дальнейшая судьба этих общностей была сложной. Они совершили переход от первобытнообщинного строя непосредственно к феодализму, минуя рабовладельческую общественно-экономическую формацию. Параллельно длительному процессу феодализации, продолжавшемуся вплоть до XIII в. н. э., происходил весьма сложный процесс этногенеза, в ходе которого родовые и племенные группы то сливались, то распадались, образуя новые, более крупные этнические общности — народности. На протяжении всего I тысячелетия н. э. и даже в первой половине II тысячелетия постоянно происходили распад и новое образование военно-административных объединений, представлявших собою временные союзы племен (хуннов, сяньби, уйгуров, кыргызов, киданей).

«Согласно китайским источникам, Дом Кидань — отрасль Дома дун-ху. Предки его, разбитые хуннами, осели у Сяньбийских гор». На смежной с киданьской территорией жило родственное им племя хи, тоже «отрасль Дома дун-ху». К северу от киданей находились владения племени шивэй, «одного корня с киданями». Все эти племена занимались скотоводством, перекочевывали с «места на место, смотря по достатку в траве и воде, обитали в войлочных юртах».

Шивэй знали земледелие, сеяли просо, пшеницу и полбу. В дальнейшем, по-видимому, происходит расселение с мест первоначального обитания в поисках свободных земель, водных источников, охотничьих и рыболовных угодий, в более северные районы, заселенные менее плотно. Когда это началось, сказать трудно, но в Забайкалье были обнаружены археологические памятники, оставленные скотоводами-кочевниками уже во II—VII вв. н.э. В науке они известны как памятники бурхотуйской культуры, занимающие промежуточное звено между памятниками гуннов и тюрков. В изученных в местности Бурхотуй и около ст. Оловянной погребениях найдены разнообразные железные предметы (ножи, пряжки, наконечники стрел и др.), костяные наконечники стрел, целые глиняные сосуды, их обломки, бронзовые изделия (нашивные бляшки, лунницы, кольца, предметы из перламутра). В отличие от поздних, кочевнических, погребений в могилах бурхотуйского типа не обнаружено костей домашних животных. На этом основании ученые полагают, что основным занятием бурхотуйцев было земледелие, может быть, и рыболовство. Однако небольшие железные колечки, найденные в погребениях, возможно, относятся к конской сбруе. Названные выше захоронения могли принадлежать «су-монголам», т. е. водяным монголам, именовавшим себя «татарами» по названию реки, протекавшей через их страну и называвшейся Татар.

О появлении в Прибайкалье первых монголов можно судить по материалам, добытым А. П. Окладниковым при раскопках древнего могильника в местности Хабсагай, вблизи устья реки Манзурки, около улуса Сэгенут. В могилах найдены типичные для скотоводов вещи — кости барана, лошади, крупного рогатого скота, железные удила, железные ножницы для стрижки овец, круглые горшки (тогда для живших здесь до них куриканов были характерны плоскодонные сосуды).

Ко времени выступления на арену истории Чингисхана монгольские племена освоили значительную часть Прибайкалья — бассейн реки Селенги, долину Ангары, верховье Лены, северо-восток озера Байкал. Об этом можно судить по археологическим материалам.

А. П. Окладников и В. Д. Запорожская выделили среди Ленских писаниц рисунок, выполненный совершенно по-другому, чем курыканские писаницы. Он сделан тонкими резными линиями в виде узкой полоски. Изображена довольно значительная группа древних кочевников, передвигающихся со всем хозяйством и семейством. Впереди табора едет всадник на лошади, гонит животное, по-видимому, лошадь, символизирующую табун, за ним скачет другой всадник. Позади этих всадников длинной цепью движутся пять кибиток, поставленных на повозки, запряженные волами. Три первые повозки соединены друг с другом линией, означающей повод, которым каждое животное привязано к задней части впереди идущей повозки. Такие методы управления воловьими подводами были характерны для дореволюционных калмыков и местного русского населения.

В один ряд с описанными выше изображениями необходимо поставить рисунки, обнаруженные П. П. Хороших на горе Май-хай II, неподалеку от с. Усть-Орда в Кудинской степи. Среди этих изображений внизу около одной из кибиток хорошо видно выбитое на скале колесо с радиальными полосами, возможно, изображающими его спицы. Одна из кибиток поставлена на телегу с оглоблями, нанесенными в виде длинной горизонтальной линии. Таким образом, перекочевка на колесных повозках, на которых были поставлены кибитки, известна задолго до XI—XII вв., когда первые монголы появились в Прибайкалье. Подобные передвижные кибитки на колесах, в которых жили древние монголы, известны авторам «Сокровенного сказания», где говорится: «Девушки в каждом возке найдутся, жены в каждой кибитке найдутся».

По мнению А. П. Окладникова, Тункинский могильник XII— XIV вв. принадлежал монголам. В отношении возраста этого памятника имеется другое мнение, которое выдвинуто Е. А Хамзиной.

Она утверждает, что вероятнее всего XII в. является верхней датой его существования. По-видимому, монголами оставлены могильники, расположенные на склонах сопки Тамхар, в которых установлены новые черты в погребальном обряде, характерные для более поздних монголов. Так, можно предполагать, что монголы начали постепенно вытеснять из похоронного обряда тюркские черты. Данное соображение не противоречит сложившемуся мнению в науке. По сообщению китайских источников, «это были племена гулигань, которые кочевали по северную сторону Байкала, имели 5000 строевого войска, земли их простирались на север до моря». По археологическим материалам, они известны под именем «курумчинских», т. е. носителей курумчинской культуры, занимались скотоводством, охотой на диких зверей и добычей железа. Жилищами им служили постоянные землянки и пещеры (места временного обитания).

Курумчинцы, по мнению исследователей, были предками якутов, которые ушли из Прибайкалья на север под давлением монгольских племен в два этапа. Первый этап укладывается в пределах X—XI вв., второй — за 100—150 лет до прихода на Лену русских. Кто были те монголы, которые вытеснили предков якутов из Прибайкалья, сказать трудно. Ими могли быть предки бурят и ойратов, появившиеся из-за Забайкалья. Нельзя считать случайным наличие в современном калмыцком языке этнонима «сохад». Ведь якуты называют себя «саха». В якутском эпосе обнаруживается архаическое самоназвание якутов «урунхай-саха». До сих пор где-то к северу от озера Байкал продолжает жить этническая группа «саха». Бытование в калмыцких этнонимах термина «сохад» можно объяснить тем, что предки калмыков — ойраты вступали в тесный контакт с предками - якутов, жившими в районе Прибайкалья, из которых отдельные - элементы были увлечены ойратами на запад по неизвестным - нам причинам.

Первые достоверные письменные сведения об ойратах относятся к концу XIII - началу XIV вв. Рашид-ад-дин сообщает, что «юртом и местопребыванием этих ойратских племен было Восьмиречье (Секиз-Мурэн). В древности по течению этих рек сидело племя тумет. Из этого места вытекают реки, (потом) все вместе соединяются и становятся рекой, которую называют Кэм, последняя впадает в реку Анкара-Мурэн». Издатели сочинения персидского историка полагают, что р. Кэм — это Енисей, так как в своих истоках он носит название Улу Кем (Большой Кем) и Кемчин (Маленький Кем). Г. Н. Румянцев придерживается другого мнения. Он утверждает, что «под «Восьмиречьем» имеется в виду современный Приангарский край». Такой же взгляд проводится в «Истории Монгольской Народной Республики».

Вполне возможно, что на рубеже XII и XIII вв. ойраты занимали более обширную территорию, чем верховье Енисея, включая сюда Приангарский край, лесные районы, межгорные долины и степи на северо-востоке Саян и Танну-Ола. Согласно утверждению Рашид-ад-дина, ойраты «издревле были многочисленны и разветвлялись на несколько отраслей, у каждой в отдельности было определенное название с таким распределением...».

Здесь текст обрывается, и мы не можем сказать, что собою представляли «отрасли» или «разветвления», о которых сообщает Рашид-ад-дин, какие роды или племена входили в этническое объединение ойратов. Тем не менее совершенно ясно, что название «ойраты» обозначало нечто большее, чем первичные племена, но их этническое единство неоспоримо. Судя по этническому составу калмыков, мы можем предполагать, что древние ойраты, возможно, состояли из цоросов, шарядов, шарнутов, замудов, харнутов, батутов, багутов, туктунов, зэтов, хойтов и других, о которых не говорится ни в «Сокровенном сказании», ни в сочинении Рашид-ад-дина. К такому соображению приводят нас позднейшие - монгольские и калмыцкие источники. В монгольском источнике «Шара Туджи», датируемом серединой XVII в., говорится, что «Эльбег-хаган велел Худжи Таджу из ойратского рода Чорос, убить своего младшего брата». В другом месте также сказано, что «Худжн Таджу был из рода Чорос». Там же имеется утверждение, что «так называемые Дурбэн ойрат» состояли из «хариат, один из них Огулет (Элет), один из них хошут, торгут, джунгар — четверо, соединившихся в одно. Один из них Барагу, богатут; xoйт— вот четыре тумэна ойратов». Примерно то же самое говорится в сочинении Батур-Убаши-Тюменя, в котором мы находим названия элетов, хойтов, батутов, зюнгар и др., написанном в 1819 г. Мы можем думать, что ойраты XIII — начал» XIV вв. представляли собой союз «племен», единых по языку и в этническом отношении. Об этом свидетельствует утверждение Рашид-ад-дина о том, что ойраты разветвлялись на несколько отраслей, у каждой было определенное «название». Он употребляет слова «ойратские племена». Все это дает нам основание предполагать, что термин «ойрат» был собирательным, обозначавшим нечто большее, чем племя.

Многократно упоминавшийся в литературных источниках XIV—XV вв. термин «ойрат» в качестве названия этнической группы, целой народности и государства указывает на наличие в ойратском союзе древнего ядра аристократического рода ойратов, не отличавшихся от остальных племен, входивших в ойратский союз, ни в этническом, ни в языковом, возможно, ни в культурном отношениях, кроме своего древнего родового названия. Следовательно, этноним «ойрат» выступает в двояком значении: этническом и политическом. Факт установления господствующей роли аристократического племени ойрат в ойратском союзе служил основанием для отдельных древних авторов, чтобы назвать все племена, входившие в союз, ойратами. По-видимому, институт аристократического рода или племени появляется в глубокой древности, хотя он плохо исследован наукой. О существовании у различных племен и народностей аристократического рода или племени свидетельствуют письменные источники. У гуннов было всего 19 племен. Все имели поколения, взаимно не смешиваясь. «Племя «Тугэ» было наиболее сильным и уважаемым. Поэтому оно могло делать
(назначать) шаньюя для общего управления всеми племенами». То же самое было у тюрок-тупо VI—VIII вв. Как у восточных, так и у западных тюрков высшая знать, в том числе все каганы, происходила из одного династийного рода, а именно из рода ашина, относившегося к племени тюрк. Все уйгурские племена также возглавлялись представителем сильного племени. В китайских источниках сказано, что среди пятнадцати гаогюйских поколений ойхор хойху, или уйгур, по своему могуществу занимало первое место. В VIII—IX вв. в союзе девяти уйгурских родов главную роль играл род иолога-яглакар. Рашид-ад-дин утверждает, что «слово «монгол» стало именем их рода, и это название переносят (теперь) на другие народы, которые похожи на монголов, потому что начало обобщения сего слова (с другими народами) произошло с эпохи монголов... вследствие же их могущества другие (племена) в этих областях также стали известны под их именем, так что большую часть тюрков (теперь) называют монголами». Таких фактов в источниках и литературе можно найти много. Приведенных выше данных достаточно, чтобы убедиться в том, что в период разложения первобытнообщинного строя и развития классовых отношений у народов Центральной Азии стало обычным называть роды и племена, топавшие в зависимость (не только родственные по языку и этническому составу, но и различные по языку и происхождению), по имени главенствующего аристократического племени или рода, хотя все подвластные племена и роды продолжали сохранять свои самоназвания. Подобные факты установлены у славянских народов. М. Н. Тихомиров указывает, что «наиболее обычным был, как известно, порядок, когда название небольшого племени становилось названием целого народа, как например, чехов и поляков». Такая практика продолжала бытовать до недавнего времени, что будет показано ниже.

Наше соображение опирается на мнение классиков марксизма-ленинизма. К. Маске писал: «Племенной строй сам то себе ведет к делению на высшие и низшие роды — различие, еще сильнее развивающееся в результате смешения победителей с покоренными племенами и т. д.».

Из всего приведенного можно сделать только один вывод, что термин «ойрат» был наименованием одного племени (рода?), ставшего в дальнейшем ведущим ядром, объединившим другие, родственные по языку и культуре племена.

Образование ойратского союза во главе с наследственной властью было новым этапом в этническом и политическом развитии входивших в него племен, шагом на пути превращения родоплеменного союза в ойратскую народность. Ойраты переживали стадию перехода от первобытнообщинного строя к классовому обществу и образованию первичного государства с феодальным общественным строем. У них была определенная территория, расположенная в верховьях реки Енисея, Приангарье. На северо-востоке они занимали часть Западного Прибайкалья. В этом первичном объединении, в состав которого вошли различные племена, родственные по языку и этническому происхождению, шел процесс переламывания диалектных различий и формирования ойратского диалекта древнемонгольского языка, имевшего, согласно утверждению Рашид-ад-дина, «небольшую разницу от языка других монгольских племен».