Очерки истории Калмыцкой АССР. Дооктябрьский период. Издательство «Наука», Москва, 1967.

Глава XI КУЛЬТУРА И БЫТ КАЛМЫКОВ в XVII—НАЧАЛЕ XX в.

3. Просвещение

После создания зая-пандитской азбуки более или менее заметное распространение получило домашнее обучение детей калмыцкой грамоте, главным образом в феодальных семьях 53. В 50-х годах XVIII в. в законах Дондук-Даши предусматривалось домашнее обучение мальчиков и устанавливались нормы штрафа за его невыполнение, более высокие для детей знати. Закон этот носил формальный характер. Феодалы не собирались расходовать какие-либо средства на организацию школьного дела среди трудящихся. До XIX в. в Калмыкии не было ни одной светской школы. Основными формами просвещения в XVII—XVIII вв. в Калмыкии были хурульные и миссионерские школы.

Хурульные и миссионерские школы. Хурульное образование делилось на общее и специальное. Общее образование получали все мальчики, поступающие в хурулы учениками (манджи, банди). Они не давали монашеских обетов и в отдельных случаях с согласия родителей могли вернуться в семью. Обучение учеников поручалось гелюнгам, каждому по два-три мальчика. В начальной хурульной школе ученики изучали азбуку монгольского, калмыцкого и тибетского языков, приучались к чтению и письму, заучивали наизусть молитвы и богослужебный устав, участвовали в хурульных богослужениях в качестве прислужников. Помимо этого ученики обучались игре на ритуальных музыкальных инструментах. Из хурульных учеников готовились служители ламаистской церкви, которым предстояло в будущем выступить в роли наставников. На определенном этапе, до появления светских школ, хурульные школы играли положительную роль, будучи единственными очагами грамотности, но в дальнейшем с развитием светской школы они потеряли свое просветительское значение. Высшей ступенью духовного образования считалось духовное училище — чёрян хурул, где преподавались калмыцкий, русский, монгольский и тибетский языки, теософия буддизма, начальные курсы математики, географии, астрономии. Здесь обучали и тибетской медицине.

Уже в последней четверти XVII в. царское правительство начало насаждать среди калмыков православие и в этих целях создавало в степи миссионерские станы. Однако с 30-х годов XVIII в. начался отход крещеных калмыков от христианства. Только в 1734 г. было зарегистрировано 1594 случая такого рода. В связи с этим по указу императрицы Анны Иоановны 1737 г. крещеные калмыки были сосредоточены в районе Ставрополя на Волге, а для управления ими была прислана из Петербурга крещеная княгиня Анна Тайшина. В 1741 г. в Ставрополе была открыта в миссионерских целях школа для обучения калмыцких детей русскому и калмыцкому чтению и письму.

Миссионерские школы для калмыков создавались также в Астрахани и в других местах. Однако казарменный режим и варварские методы обучения приводили к тому, что учащиеся этих школ разбегались. В силу этого в 1764 г. миссионерские школы временно прекратили свое существование.

С целью подготовки миссионеров были открыты классы калмыцкого языка в 1838—1840-х годах при Астраханском духовном училище. В 1840—1850-х годах в духовном училище обучалось от 3 до 10 калмыцких крещеных мальчиков и более 70 русских мальчиков, обучавшихся калмыцкому языку. Классы калмыцкого языка в духовном училище не дали для миссионеров нужного результата.

Калмыцкие мальчики избегали духовного училища, а русские учащиеся плохо овладевали калмыцким языком. Такое положение привело к прекращению преподавания калмыцкого языка в Астраханском духовном училище.

Со второй половины XIX в. усиливается миссионерская деятельность русской православной церкви. На средства миссионерского общества и калмыцкого управления в степи Астраханской губ., в русских селениях и степных урочищах учреждаются четыре миссионерских стана с церковно-приходскими школами: в Улан-Эрге (1877), Нойн Шире (1879), Чилгире (1891), Кегульте (1900); открываются школы-приюты: в Булгун-Сале (1878), Яшкуле (1899), Амтя Бургусте (1898). В 1889 г. был организован миссионерский стан в Большедербетовском улусе, в балке Яшалта; в 1890 г. близ него был основан Князе-Михайловский поселок для крещеных калмыков, где на средства калмыцкого общественного капитала построили церковь, школу, дома для миссионеров и учителей 59. Но мероприятия миссионерского общества не имели успеха: во-первых, в эти школы калмыцкие дети набирались в принудительном порядке, во-вторых, учение велось на русском языке, учителя не знали языка своих учеников.

Для подготовки учителей в 1890 г. была открыта калмыцкая двухклассная миссионерская школа в Астрахани. В 1894 г. эта школа была переведена на Калмыцкий Базар, где были построены церковь и школьное здание. На строительство двухэтажного деревянного здания школы из трех классных комнат, библиотеки, зала, столовой и двух просторных комнат для спальни на 40 детей было отпущено 17 тыс. руб. Московским миссионерским обществом и 5 тыс. руб. Училищным советом при Синоде. При школе был открыт класс для подготовки учителей. В школе изучались: закон божий, церковно-славянский язык, церковное пение, русский язык, арифметика, отечественная история, география, черчение, чистописание. В учительском классе преподавались: дидактика, гигиена, проводились практические занятия в школе грамоты. По образовательной и педагогической подготовке выпускники учительского класса могли работать учителями только в школах грамоты. Материальное обеспечение учителей и учащихся в этой школе было гораздо лучше, чем в других школах общего типа.

Калмыцко-Базаринская миссионерская школа была наиболее благоустроенной, но как только в 1906 г. на Калмыцком Базаре была построена народная школа, большинство калмыцких детей перешло в народную школу.

Для подготовки миссионеров и учителей для миссионерских школ в 1872 г. в Казани известным педагогом-миссионером Н.И. Ильминским была основана так называемая инородческая учительская семинария, где было и калмыцкое отделение. Обучение в ней калмыков нередко не отвечало миссионерским целям, напротив, вело к общению учащихся с передовой русской молодежью Казани. Так, будущий большевик, участник гражданской войны и советского строительства в Калмыкии К. Д. Никитин учился в этой семинарии и был выслан из Казани в Астраханскую губ. под гласный надзор полиции за участие в революционном движении.

На протяжении длительного времени православные миссионеры при всесторонней поддержке царского правительства стремились насаждать среди калмыков христианство. В результате многолетнего опыта сами миссионеры пришли к выводу о бесплодности своих усилий, и в начале XX в. миссионерская деятельность в калмыцких улусах почти прекратилась. Несмотря на явно реакционную направленность, миссионерские школы сыграли некоторую положительную роль в организации начального обучения, издании учебных пособий на русском и калмыцком языках, способствовавших распространению грамотности среди калмыцкого народа, в подготовке учителей для начальной школы из числа калмыков.

Первые советские школы. В первой половине XIX в. царское правительство создало так называемые начальные калмыцкие школы, которые были призваны готовить чиновников для управления калмыцким народом. Первое калмыцкое училище на 6 учеников было открыто в 1802 г. в Астрахани. В него принимались только русские мальчики. В 1829 г. 5 калмыцких мальчиков были зачислены в школу медицинского ведомства в Петербурге, где калмыцкому языку обучались также 10 русских мальчиков. Однако в 1836 г. выяснилось, что первые русские выпускники этой школы не подготовлены к службе в Калмыкии, так как плохо знали калмыцкий язык.

В 1847 г. издается положение об управлении калмыцким народом, которое требовало укрепления улусного аппарата управления чиновниками, переводчиками и толмачами. В связи с этим возник вопрос об учреждении специального двухклассного калмыцкого училища в Астрахани с целью «распространения между калмыками русского языка и для приготовления способных переводчиков и толмачей». Открытие этого училища состоялось 1 декабря 1849 г. К началу учебных занятий в училище прибыли из калмыцких улусов 40 мальчиков. Учителем русского языка был назначен бухгалтер губернской канцелярии Шмидт, калмыцкого языка — губернский секретарь Андреев, смотрителем училища — губернский секретарь Ильинский. На содержание школы с пансионатом выделялось ежегодно 4279 руб. из средств калмыцкого общественного капитала. Это была первая калмыцкая школа, официально разрешенная царским правительством. Она сохранилась до 1918 г. и имела значение для распространения русской грамотности среди населения Калмыкии.

Улусные школы. Управление калмыцким народом в 1839 г. проектировало открытие в калмыцких улусах школ грамоты. Открытие их затянулось на 15 лет. Только в 1854 г. было учреждено 5 школ грамоты в отдельных калмыцких улусных центрах Астраханской губ. с количеством учащихся по 10—20 человек в каждой школе. Для калмыков Большедербетовского улуса Ставропольской губ. улусная школа на 10 учеников была открыта в 1866 г. Школы помещались в непригодных для занятий, холодных, сырых и темных помещениях. С 1854 до 1882 г. учебная работа в улусных школах проходила без учебных программ, без специальных учителей и была лишена всякой системы.

В отдельных улусах родители учащихся резко выступали против бедственного положения улусных школ. Так, например, в 1877 г. родители учащихся Багацохуровской улусной школы писали главному попечителю Калмыцкого управления: «Дети наши в улусной школе находятся в весьма бедственном положении. Помещение для детей совершенно запущено и находится в самом плачевном состоянии: стекла в окнах разбиты, печи негодные, двери худые, из-под полов дует ветер, кухни вовсе нет, освещения нет и не бывает, дети мерзнут и страдают скарлатиной». Такое же положение было почти во всех улусных школах. Но главный и улусные попечители мало заботились об улучшении материального обеспечения и учебной работы улусных школ. С 1868 г. в улусные школы стали назначать специальных учителей с жалованьем 70 руб. в год. Но и это не содействовало успехам улусных школ, так как за 70 руб. в год нельзя было найти образованного учителя.

В 1860 г. в калмыцких улусах Астраханской губ. на 138500 человек населения было всего шесть школ с общим количеством 120 учащихся. У калмыков Большедербетовского улуса Ставропольской губ. на 10200 человек населения была только одна улусная начальная школа с 20 учениками, у калмыков Донской области на 32 тыс. человек населения были две начальные школы с 50 учениками. Характер преподавания в улусных школах отражал русификаторскую политику царизма: обучение проводилось на русском языке, ученикам запрещалось говорить на родном языке. Улусные школы были вместе с тем и интернатами; учились в них большей частью дети бедняков, нередко сироты.

В 1882 г. для улусных школ были даны примерные программы учебной работы, составленные инспектором народных училищ Астраханской губ. К. М. Амосовым. Но и после этого преподавание в улусных школах оставалось неудовлетворительным: ученики с трудом овладевали русским языком и русской грамотой.

Учебная работа улусных школ в 1888 г. подверглась резкой критике профессора-монголоведа А. М. Позднеева, посетившего калмыцкие улусы в этом году. Он писал, что «школа, которая явно заботится о том, чтобы насильственно отторгнуть детей от их родного быта, которая основным своим правилом ставит лишение калмыцких мальчиков всякой возможности иметь разговор с калмыками, которая воспрещает детям видеться с родителями и держит их в своих четырех стенах, как в казематах, которая не позволяет детям перебираться на летние кочевья в ту пору, когда туда направляется не только весь народ, но и улусные учреждения,— такая школа может заслуживать не расположения, а только ненависть к ней народа». Под влиянием этих прогрессивных высказываний и настойчивых просьб самих калмыков в учебный режим калмыцких школ вносятся некоторые изменения. Начиная с 1892 г. в улусных школах вводится преподавание калмыцкого языка. Рекомендуя обучение в калмыцкой школе на родном языке, А. М. Позднеев писал, что «каждый русский урок и каждое русское слово должно быть объясняемо детям на их родном языке», В конце XIX в. улусные школы стали четырехгодичными, преподавание учебных предметов производилось применительно к примерным программам для начальных народных училищ.

В рапорте инспектора народных училищ Астраханской губ. главному попечителю Калмыцкого управления от 7 сентября 1895 г. отмечалось усиливающееся стремление калмыков к обучению детей. Поэтому инспектор предлагал открыть интернатные школы для Александровского и Харахусовского улусов, где вообще не было школ; организовать школы для обучения приходящих детей оседлых калмыков в Калмыцком Базаре, в пос. Червленом и др. Это предложение не нашло поддержки.

По отчетам Калмыцкого управления, в 1897 г. в калмыцких улусах было всего 6 улусных школ, в каждой обучалось в среднем по 18 мальчиков. В Астраханском калмыцком училище учились 34 и в Астраханском городском 4-х классном училище 30 калмыцких мальчиков.

Царские чиновники, ведавшие Калмыцким управлением, были, за немногими исключениями, противниками распространения просвещения среди калмыцкого народа. В рапорте царскому правительству главный попечитель калмыцкого народа писал, что «калмыцкие улусные школы и Астраханское калмыцкое училище никакого значения для поднятия нравственного и экономического состояния калмыцкого народа не имеют, т. к. оканчивающий городское училище мальчик стоит более 1 тыс. руб., и что толмачей и писцов имеется более, чем это вызывается необходимостью. Таким образом, калмыцкие школы настоящего типа являются если не вредными, то и не приносящими пользы».

Женское образование. Только во второй половине XIX в. стали предприниматься первые шаги к развитию женского образования в Калмыкии. В 1865 г. в Калмыцком управлении составлялся проект положения о калмыцком женском училище. Постановкой этого вопроса преследовалась цель подготовки учительниц для улусных школ из числа калмычек. Открытие первого калмыцкого женского училища на 20 воспитанниц состоялось 1 февраля 1868 г. в Астрахани. Желающих учиться в нем было много. На содержание училища отпускались средства из калмыцкого общественного капитала. Отдельные состоятельные калмыки посылали своих дочерей в училище за свой счет. Количество учащихся-девочек доходило до 50 человек. На годовых испытаниях за 1868—1869 гг. воспитанницы показали удовлетворительные знания, а двум воспитанницам-калмычкам главный попечитель калмыцкого управления разрешил носить цветной бант как знак отличия.

1 августа 1872 г. Министерство государственных имуществ разрешило открыть 8 улусных женских школ. Одновременно царским правительством было указано, что расходы из калмыцкого общественного капитала на содержание улусных женских и мужских школ не должны превышать 1300 руб. в год в каждом улусе. На содержание 8 мужских и 8 женских улусных школ была утверждена сумма в 10400 руб. в год. В связи с этим контингент учащихся улусных школ был установлен по 15 учеников в мужских и по 10 учениц в женских. Учительницами в калмыцкие улусные женские школы в 1872 г. были назначены, в виде опыта, окончившие калмыцкое женское училище: Бочаева Коку — в Хошоутовскую школу, Бадмаева Булгун — в Харахусовскую, Гендженова Коку — в Икицохуровскую, Лиджиева Булгун — в Малодербетовскую, Манджиева Шитлиг — в Яндыковскую, Манджиева Гаря —в Багацохуровскую, Тегусова Амулунг — в Эркггеневскую, Убушиева Цаган — в Яндыко-Мочажную школу.

В 1882 г. по распоряжению царского правительства обучение мальчиков и девочек в улусных школах было соединено в один общий класс с тем, чтобы преподавание было поручено одной русской учительнице с жалованьем в 400 руб. в год.

Недолго пользовались девочки-калмычки возможностью учиться в школах. 1880-е годы в России были периодом реакции, которая коснулась и школьного дела в Калмыкии. По распоряжению царского правительства от 19 сентября 1884 г. калмыцкое женское училище в Астрахани было закрыто, его воспитанницы были возвращены в улусы. В этом же году главный попечитель Калмыцкого управления Осипов предложил улусным попечителям прекратить прием калмыцких девочек в улусные школы. Попечитель Малодербетовского улуса не только прекратил прием девочек в школу, но и исключил из улусной школы всех учениц-калмычек. В Яндыковской и в Икицохуровской улусных школах отдельные девочки-калмычки продолжали обучаться до 1887 г. В этом году во всех школах обучение девочек было окончательно прекращено.

Народные школы. Во второй половине XIX в. в калмыцких улусах на общественные средства создаются начальные аймачные школы для калмыцких детей. В 70-х годах XIX в. только в одном Малодербетовском улусе было открыто 6 таких народных школ. Инициаторами их создания выступили заведующий Аршанским лесным участком Цуглаев, фельдшер Бухусовского аймака С. Ширипов, старшина Догзманкиновского аймака Л. Бюбеев и др. Нередко вопросы создания школ решались на сходах. Так, в приговоре схода калмыков Червленого поселка Малодербетовского улуса от 13 июня 1888 г. говорилось: «Мы желаем открыть школу для калмыцких мальчиков только в том случае, если мальчики будут обучаться русской и калмыцкой грамоте и письму, а учителем будет из калмыков, который может хорошо объяснить калмыцким детям с русского на калмыцкий язык и наоборот». В приговоре Талтанкиновского аймачного схода Малодербетовского улуса подчеркивалось, что «образование наших детей по-русски и калмыцки дело весьма хорошее и было бы тоже хорошо, если учителя назначали из калмыков для преподавания как русской, так и калмыцкой грамоты».

Управление калмыцким народом, отражая реакционную националистическую политику правительства, затягивало создание в калмыцких аймаках народных школ. Началась тяжелая борьба калмыков за народную школу. Царское правительство и Калмыцкое управление поручили улусным попечителям обсудить на улусных сходах вопрос о народных школах. Представители калмыцких аймачных обществ решительно высказались за создание народных школ на средства общественности. После проведения улусных собраний по обсуждению вопроса о народных школах главный попечитель калмыцкого народа 22 августа 1888 г. писал министру государственных имуществ о том, что «представители аймачных обществ высказались за создание в 63 аймаках народных школ». Это ходатайство аймачных обществ о народных школах не было удовлетворено правительством. Калмыцкий трудовой народ до 1892 г. находился в феодальной зависимости, близкой к крепостной, в силу чего разрешение школьного вопроса в калмыцких аймаках в конечном счете зависело от нойонов, зайсангов и попечительского управления.

По инициативе профессора А. М. Позднеева в 1888 г. был составлен проект Положения о калмыцких народных школах с трехлетним курсом обучения, расходы по которому брали на себя аймачные общества. Несмотря на широкое общественное движение среди калмыков за создание народных школ и наличие проекта организационного оформления этих школ, до конца XIX в. в аймаках калмыцких улусов Астраханской губ. народные начальные школы не открывались.

В конце XIX в. калмыцким управлением было намечено создание всего только 18 объединенных начальных школ для нескольких аймаков, где могли учиться из каждого аймака по 3—4 мальчика. Предполагалось открыть народные школы: в Яндыковском улусе — 2, в Эрекетеневском улусе—1, в Хошоутовском — 2, в Багацохуровском—1, в Малодербетовском—12 школ.
Для калмыков Большедербетовского улуса Ставропольской губ. царское правительство только в 1897 г. дало согласие на открытие четырех начальных школ в Бурульском, Бюдермисовском, Чоносовском и Багатугтуновском аймаках на следующих условиях: а) народные (аймачные) школы должны обеспечиваться зданием аймачными обществами калмыков на их собственный счет; б) на содержание каждой школы должно отпускаться из общественного калмыцкого капитала по 420 руб. в год (240 руб. на жалованье учителю, 180 — на хозяйственные расходы и 20 — на учебные пособия); 3) количество учащихся в школах должно быть от 30 до 50 человек.
Калмыцкие народные школы разрешали задачи только первоначального обучения, а отдельные школы работали вообще без твердых учебных планов и программ. Судьбы этих школ вершились чиновниками улусов и аймаков, которые с разрешения главного попечителя калмыцкого управления открывали или закрывали школы, назначали и увольняли учителей, осуществляли над школой и учителями полицейский контроль.

Царское правительство, являясь злейшим врагом широкого развития просвещения народов России, создавало самые тяжелые условия народному учителю. О бесправном положении народного учителя в дореволюционной России В. И. Ленин писал: «Россия бедна, когда речь идет о жалованье народным учителям. Им платят жалкие гроши. Народные учителя голодают и мерзнут в нетопленных и почти нежилых избах... Народных учителей травит любой урядник, любой деревенский черносотенец или добровольный охранник и сыщик, не говоря уже о придирках и преследованиях со стороны начальства».

Занятия в калмыцкой школе. Начало 20 в.

Как среди учителей начальных русских школ, так и среди русских преподавателей школ Калмыкии были лица, глубоко преданные своему долгу, отдававшие десятки лет жизни самоотверженной работе с детьми калмыков, чаще всего из бедных, даже нищих калмыцких семей. Под давлением революционного движения 1905—1907-х годов царское правительство пошло на некоторые уступки и смягчение реакционной политики в школьном деле. По замечанию В. И. Ленина, 1905 год заставил сдвинуться с места даже «наше казенное ведомство», каким являлось Министерство народного просвещения. Эти новые веяния коснулись и Калмыкии.

А. Д. Сильницкий, изучавший состояние школьного образования в Калмыцкой степи в начале XX в., писал, что «калмыки как кочевники нуждаются в интернатных училищах, как степняки скотоводы они нуждаются в сельскохозяйственных и ремесленных училищах; как народность, находящаяся в переходном периоде от кочевого к оседлому образу жизни, нуждаются в аймачных школах; как совершенно не имеющие образовательных училищ для девочек, этой главной основы семьи, где прежде всего необходимо возникновение и укрепление, расширение и развитие начала культурности, нуждаются в женских показательных школах; как население, живущее в особых условиях жизни и которое в недалеком будущем должно создать общеобразовательные начальные школы, нуждаются в учителях из своей среды».

Такие же взгляды еще в XIX в. высказывали профессор Петербургского университета А. М. Позднеев, профессор Казанского университета А. Бобровников и др.

В результате подробного изучения экономического состояния калмыцких улусов А. Д. Сильницкий составил проект организации начальных школ и создания для них гарантированной материальной базы. Он выдвигал предложение об отчислении на нужды школьного дела 10% из общего фонда налогового обложения с населения и увеличения на 10 коп. обложения с каждой головы окота специально для фонда народного образования. Предлагаемое Сильницким обложение скота должно было дать 55 тыс. руб. Отчисление 10% из общей суммы налога в 150 тыс. руб., поступающей с калмыков в государственное казначейство, должно было составить 15 тыс. руб. Вместе с 26 тыс. руб. из калмыцкого общественного капитала и 4 тыс. руб. из аймачных капиталов эти источники финансирования школьного образования в калмыцких улусах Астраханской губ. ежегодно должны были составить 100 тыс. руб. По расчету Сильницкого, на 100 тыс. руб. можно было содержать в калмыцких улусах 8 улусных мужских начальных школ на 200 учащихся, 2 женские начальные школы в Икицохуровском и в Малодербетовском улусах на 20 учащихся, 40 аймачных начальных школ (по 5 школ в каждом улусе) на 1000 учащихся, 3 профессиональных училища сельскохозяйственного типа, одни двухгодичные педагогические курсы на 8 учащихся и 16 учащихся стипендиатов в городских училищах вне улусов. Но этому прогрессивному проекту не суждено было осуществиться: царское правительство и Главное управление калмыцким народом в обстановке спада революционного движения и наступления реакции оставили его без внимания.

В 1909 г. С.А. Козин, один из немногих представителей русского чиновничества, деятельность которых в Калмыкии имела положительное значение, будучи заведующим Калмыцким управлением, представил в Министерство внутренних дел новый проект улучшения школьного дела в Калмыкии. Он предлагал: 1) открыть улусные начальные школы во всех улусах; 2) открыть при каждом аймачном управлении начальные школы; 3) учредить в составе Калмыцкого управления должность инспектора калмыцких школ; 4) принять меры к скорейшему устройству низшей сельскохозяйственной школы в Малодербетовском улусе; 5) разрешить калмыцкому управлению издавать официальную газету на калмыцком языке с небольшой субсидией от правительства на первоначальную постановку этого нового дела. В проекте С.А. Козина предлагалось также открыть отделение на 10 девочек-калмычек при трех улусных начальных школах. Этот проект, как и многие другие, был отвергнут царским правительством. На просвещение в калмыцких улусах в начале XX в. царским правительством разрешалось расходовать из калмыцкого общественного фонда очень мало средств, а фонд калмыцкого общественного капитала щедрой рукой администрации калмыцкого управления растрачивался на всякого рода пособия, вознаграждения, командировки чиновников попечительского аппарата.

В 1916 г. в калмыцких улусах Астраханской губ. было 8 улусных мужских и 2 женские начальные школы, 1 двухклассная школа в Астрахани и 31 начальная школа грамоты в калмыцких аймаках, в которых обучалось примерно 800—900 учащихся .

В Большедербетовском улусе с 1906 по 1915 г. было построено 12 зданий для аймачных начальных школ и здание Башантинской двухклассной школы на общую сумму 211 252 руб. за счет общественных средств калмыцких аймаков. В 1909 г. на улусном сходе обсуждался вопрос о преподавании в школах калмыцкого языка и о подготовке учителей калмыцкого языка из числа калмыков. Но только в 1914 г. 12 человек были посланы в Петроград на учительские курсы при Восточном факультете Петроградского университета. В 1915 г. все 12 курсантов получили свидетельства об окончании курсов. Преподавателями курсов во главе с профессором В. А. Котвичем были составлены букварь и грамматика калмыцкого разговорного языка на основе калмыцкой письменности. Попечитель Большедербетовского улуса, несмотря на наличие официального учебного плана, предусматривающего преподавание родного языка в «инородческих школах», разрешил в 1916 г. преподавание калмыцкого языка только в одной Башантинской двухклассной школе. Поэтому учителя калмыцкого языка остались без работы. Калмыки Большедербетовского улуса еще в 1908 г. подняли вопрос об организации в Башанте улусной школы повышенного типа. Но попечитель улуса Игнациус вместо этого предложил принять долевое участие в строительстве здания земской прогимназии в с. Воронцово-Николаевск (ныне г. Сальск, Ростовской области), расположенной в 70—80 км от калмыцких аймаков. На строительство здания прогимназии калмыцкими аймаками было внесено 36,5 тыс. руб. и на ее содержание с 1909 по 1916 г. еще 20 тыс. руб. В этой прогимназии учились только 10—15 детей богатых калмыков. В 1916 г. Воронцово-Николаевская прогимназия была преобразована в гимназию системы Министерства народного просвещения, и калмыки Большедербетовского улуса потеряли право на 10—15 гарантированных мест для своих детей. Так, вплоть до установления Советской власти калмыки Большедербетовского улуса не имели школ повышенного типа. В 1917 г. в этом улусе обучалось в одной двухклассной школе в Башанте и в 14 начальных школах в аймаках всего 435 мальчиков и 134 девочки. Среди учителей школ в улусе со средним учительским образованием был только один калмык. Это объяснялось тем, что в учительские семинарии, за исключением Казанской, калмыки не принимались.

В начале XX в. происходит массовое движение донских калмыков за создание в калмыцких станицах начальных школ на средства калмыцких станичных обществ. В 1916 г. в 13 калмыцких станицах Донской области на 36 тыс. населения было 13 мужских, 6 женских и 10 хуторских одноклассных школ грамоты, в которых обучалось около 1000 учащихся. Все школьные здания были деревянные, построенные по типовому проекту Министерства народного просвещения. Обучение в школах проводилось на русском языке. Образование детей трудящихся ограничивалось только начальной школой. В окружном центре донских калмыков в Великокняжеске (ныне Пролетарск) калмыцкое двухклассное училище содержалось на средства калмыцких станиц. В этой школе обучались дети государственных чиновников, крупных торговцев, калмыцких кулаков. В школах донских калмыцких станиц учителя-калмыки допускались только в должности помощников учителя или учителями в хуторских школах грамоты. В числе помощников учителя в одной из школ калмыцких станиц в 1902 г. стал работать Харти Бадиевич Кануков, ставший впоследствии революционным деятелем, организатором калмыцких воинских частей в период гражданской войны, одним из руководящих политработников Первой Конной Армии.

Здание школы с общежитием в Большедербетовском улусе. Начало 20 в.

До Великой Октябрьской революции среднее образование в русских учебных заведениях получили только немногие калмыки. Так, в 1862 г. при Астраханском калмыцком училище было учреждено фельдшерское отделение, а в 18б4 г. было открыто отделение гимназистов на 10 человек; в 1870 г. в Астраханской гимназии обучалось 15 калмыков. В 1880-е годы Астраханскую женскую гимназию окончили 3 девушки-калмычки, которым удалось поступить в Казанскую земскую фельдшерскую школу. Однако в 1891 г. по распоряжению министерства государственных имуществ им не разрешили поездку в Казань для окончания последнего курса фельдшерской школы. В XX в. имелось несколько стипендий для калмыков в русских университетах. До 1917 г. высшее образование среди калмыков получили лишь единицы.

К 1917 г. калмыцкая интеллигенция была немногочисленна. Ее составляли толмачи и переводчики Главного и улусных управлений, фельдшеры и немногие врачи и ветеринарные врачи, учителя и помощники учителей калмыцких школ, учительницы и фельдшерицы — калмычки, немногие лица, получившие специальное высшее образование.

История просвещения в дореволюционной Калмыкии — это история долголетней борьбы калмыцкого народа за право открытия школ и обучения детей грамоте. Условия работы школ в калмыцких улусах были исключительно тяжелыми. Материальная необеспеченность школ, нехватка учебников и учебных пособий на родном языке, низкая образовательная и педагогическая квалификация учителей, незначительный контингент учащихся в школах, отрыв обучения от жизненной практики составляли характерную особенность школьной жизни дореволюционной Калмыкии. Царское правительство, калмыцкие нойоны и зайсанги с присущим им деспотизмом подавляли всякое начинание по распространению просвещения среди калмыцкого народа. В результате такой реакционной политики калмыцкий народ до Великой Октябрьской социалистической революции был одной из отсталых в культурном отношении народностей России.