Это было в начале времен
В стародавний век золотой...
Джангар

Прародина нашего народа находится в Центральной Азии. На той территории в древности жили многие народы и племена. Они положили начало истории тюрко-монгольских народов, потомки которых расселились далеко на Запад, создали свои государства, стали известны под разными именами.

В первом тысячелетии до новой эры на историческую арену в Центральной Азии вышел народ хунну. Кочевья хуннов находились севернее Китая. Они были скотоводами, содержали крупный и мелкий рогатый скот, разводили верблюдов, ослов и лошадей лучших пород. Перекочевывая с места на место в поисках хороших пастбищ и водопоя, занимались охотой и совершенствовали военное, мастерство. Как сообщают древние источники, мальчики, способные ездить верхом на баране, стреляли из лука в птиц и зверьков, а подростки стреляли уже в лисиц и зайцев. Научившиеся владеть луком, - поступали в латную конницу. "Длинное их оружие есть лук со стрелами, короткое оружие — сабля и копье". Одежду изготавливали из кожи, меха и шерсти, питались мясом домашних и диких животных.
В IV веке до н. э. хунны настолько усилились, что стали совершать набеги на Китай, именно с тех пор они стали известны китайской историографии, а памятником той эпохе осталась Великая Китайская стена.

Возникновение державы хуннов история связывает с именем шаньюя Модэ. Жизнь и деятельность великих людей всегда сопровождается легендами. Такая легенда сохранилась и о Модэ. Отец его — шаньюй Тумань имел двух сыновей от разных жен. Чтобы престол оставить младшему любимому сыну, Тумань отдал Модэ в заложники соседнему племени, надеясь, что он будет убит при его нападении. Но Модэ удалось бежать и вернуться домой. Отец был восхищен его храбростью и отдал ему удел в 10000 семейств. Получив удел, Модэ приступил к созданию своей армии. Он изобрел стрелу, издающую при полете свист,— свистунку. Отец Иакинф (Н. Я. Бичурин), ссылаясь на китайские источники, писал, что Модэ начал упражнять своих воинов в конной, т. е. верховой, на скаку, стрельбе из лука. При этом он повелел: "Всем, кто пустит стрелу не туда, куда свистунка полетит, отрубить голову; кто на охоте пустит стрелу не туда, куда свистунка полетит, тоже отрубить голову". Подготовив таким образом своих воинов к выполнению своего повеления, однажды Модэ пустил свою стрелу-свистунку в собственного аргамака. Некоторые из воинов не осмелились стрелять. Модэ отрубил им головы. В следующий раз Модэ пустил стрелу в свою любимую жену, те из воинов, которые, испугавшись, не посмели стрелять, тоже были обезглавлены. В третий раз Модэ выехал на охоту и пустил стрелу в аргамака своего отца. Все воины пустили свои стрелы в цель. Из этого он сделал вывод, что воины уже готовы осуществить замысел предводителя. Следуя за отцом на охоту, Модэ пустил свою свистунку в Туманя, и все воины последовали его примеру. Расправившись с семьей отца, он объявил себя шаньюем хуннов в 209 г. до н.э.

Следующие рассказы свидетельствуют о государственной деятельности Модэ. Однажды к нему пришли послы соседнего народа — дунху. Они потребовали отдать им замечательного коня шаньюя. Советники шаньюя были оскорблены этим, но Модэ им возразил: "К чему, живучи с людьми в соседстве, жалеть одной лошади для них?" И отдал им аргамака. Через некоторое время снова пришли послы и потребовали его любимую жену для своего правителя. Советники снова возмутились, называя дунху бессовестным народом. Но Модэ и на этот раз возразил: "К чему, живучи с людьми в соседстве, жалеть одной женщины для них?" — и отправил жену к правителю дунху.

В третий раз послы дунху потребовали полосу пограничной необжитой земли. Модэ спросил совета у своих приближенных, и те сказали ему: это неудобная земля, можно ее отдать, а можно и не отдавать. На что Модэ в чрезвычайном гневе сказал: "Земля есть основа государства, как можно отдать ее?" — и всем, советовавшим отдать землю, отрубил головы. Реформировав и усовершенствовав законы своего правления, Модэ выступил в поход, покорил все соседние племена и народы и создал хуннскую державу.

Во главе хуннской державы стоял шаньюй, что в переводе означало "величайший". Шаньюя Модэ называли мудрым, что вбирало в себя такие понятия, как "способнейший, образованнейший, доброжелательнейший, добродетельнейший". Власть шаньюя не была абсолютной, но он был первым среди равных родовых старейшин, которых было 24 по числу родов. Старейшины имели свои вооруженные дружины. Выборность шаньюя сохранялась, а при выдающихся личностях этот титул становился наследственным по завещанию. Но церемония возведения на престол оставалась обязательной и неизменной.

В первой луне нового года старейшины родов съезжались в храм, находящийся при шаньюе; в пятой луне приносили жертву своим предкам, небу, земле и духам. Шаньюй утром выходил из лагеря и поклонялся восходящему солнцу, а вечером поклонялся луне.

У хуннов соблюдался распространенный у многих народов похоронный обряд. Когда умирал шаньюй, вместе с ним убивали и хоронили до ста человек приближенных и наложниц. Хоронили в гробах, при этом употребляли наружный и внутренний гробы, облаченные в меховое, золотое и серебряное покрывала, что подтверждается современными археологическими раскопками.

Успешные военные походы хуннов во главе с Модэ позволили им создать великую державу, с которой считался императорский Китай. Держава хуннов занимала огромную территорию, на которой жили как родственные им племена, так и покоренные народы. Модэ умер в 174 году до н. э., созданная им империя просуществовала 300 лет, часть хуннов ушла на запад и стала известна в Европе как гунны. Л. Н. Гумилев, говоря о пассионарности деятельности и личности Модэ, писал, что за его свистящей стрелой устремились уже не охотники до чужого добра, а пассионарные воины, верившие в своего вождя и подчиненные сознанию долга. Отец Иакинф в исторических примечаниях к своим сведениям о народах Средней Азии заметил, что Модэ известен в азиатских историях под громким именем Огуз-хана, сына Карахана. Ему приписывают победу над Татар - ханом, покорение Китайской империи, Тангутского ханства и завоевание всех владений, лежащих от Монголии на юг до Индии, на запад до Каспийского моря. "Несмотря на несходство собственных имен, исторический очерк Модэ шаньюя под именем Огуз-хана и порядок главных событий во времени довольно верны, особенно у Абулькази-хана. И по китайской истории Модэ покорил восточных монголов; после сего подчинил себе Китай и Тангут и потом покорил весь Туркестан от Хами до Каспийского моря".

Вопрос о том, на каком языке говорили хунны, до сих пор остается дискуссионным. Анализируя мнения ученых-лингвистов по этому вопросу, Л. Н. Гумилев подытожил, что "общность известных нам хуннских и монгольских слов объясняется культурным обменом между народами, которых тесно связывала историческая судьба". Это позволяет нам включить хуннов в главу о наших прапредках.

Среди народов, живших по соседству с хуннами, была группа кочевых племен дунху, которых исследователи относят к прото-монголам. Это племена: ухуань, сяньби, цифу, туфа, шивэй, кумоси, кидань, туюйхунь и жуаньжуань. В.С. Таскин, издавший "Материалы по истории древних кочевых народов группы дунху", рассматривает эти племена как этнических предшественников монгольских племен XIII в. Во введении этого фундаментального издания он обосновал свои выводы, которыми мы пользуемся при изложении этой главы. Да и Л. Н. Гумилев считал всех их монгольскими племенами.

Ухуани были потомками дунху. Когда хуннский шаньюй Модэ разбил дунху, оставшийся народ укрылся в горах Ухуань, откуда и произошло их самоназвание. Как сообщают источники, ухуани были искусны в верховой езде и стрельбе из лука, занимались охотой на диких зверей и птиц. Пасли скот, отыскивая места с хорошей травой и водой. Питались мясом и кислым молоком, одежду делали из грубой и тонкой шерсти. "По характеру смелы и грубы. В гневе убивают отцов и старших братьев, но никогда не причиняют вреда матери, поскольку у матери есть сородичи, и они стараются, чтобы между отцами и старшими братьями разных родов не было взаимной мести. Храброго и сильного, который может разбирать возникающие тяжбы, избирают старейшиной... Женщины умеют вышивать по коже, делать узорчатые вышивки, ткать шерстяные ткани; мужчины умеют делать луки, стрелы, седла и уздечки, ковать оружие из металла и железа". Эти этнографические сведения говорят об образе жизни ухуаней, об их обычаях, хозяйственном укладе, ремеслах. Ухуани управлялись старейшинами, которые должны были быть "храбрыми, сильными и умными".

Сяньби жили в горах Сяньби-шань, откуда и получили свое название. Они составляли отрасль Дома дунху. Язык и обычаи сяньбийцев были сходны с ухуаньскими. Сяньбийцы были покорены хуннами и входили в их империю.

Много лет они вели войну с хуннами и с китайской империей за свою свободу. И, как писал Л. Н. Гумилев, чтобы организовать свои силы, им нужен был человек необычайной силы воли. Такой человек нашелся, но самое удивительное то, что ему было всего 14 лет. Согласно сохранившейся легенде, отец его три года служил в войске хуннов. В это время его жена дома родила сына. По возвращении воин изумился и хотел убить ребенка. Жена рассказала ему о том, что однажды, идя днем по дороге, услышала громовой удар. Она взглянула на небо, и в этот момент ей в рот упала градинка. Проглотив градинку, вскоре почувствовала беременность, а в десятый месяц родила сына. Этого ребенка, сказала жена, несомненно, ждет необыкновенное будущее, поэтому его следует вырастить и посмотреть, что его ожидает. Муж не послушал жену и велел избавиться от ребенка. Тогда жена тайно попросила домашних подобрать и вырастить ребенка, которому она дала прозвище Таншихай.

Будучи незаконным сыном, Таншихай был лишен поддержки своего рода, но его выдающиеся способности и храбрость выделили его из среды простых воинов. В 14 лет Таншихай один погнался за угонщиками табуна, отбил у них и вернул табун. Он стал пользоваться уважением и, несмотря на молодость, был избран старейшиной. Таншихай установил законы для решения спорных дел, и никто не смел нарушать их. Создал многочисленную конницу, ему добровольно подчинились другие племена. Говоря о сяньбийцах и характеризуя деятельность Таншихая, Л. Н. Гумилев писал, что последний удар хуннам был нанесен именно Таншихаем. "Таншихай выгнал хуннов из Джунгарии за Тарбагатай и оттеснил динлинов за Саяны, обеспечил монгольскому элементу преимущественное положение в Халхе и Чахаре". Таншихай проявил себя не только талантливым полководцем, но и организатором. Он ввел разделение сяньбийской державы на три части — центр и два крыла. Во главе подразделений были поставлены его помощники. "Система Таншихая была типичной социальной системой сильнопассионарного, агрессивного этноса в акматической фазе этногенеза... от былого хуннского аристократизма и от сяньбийского сепаратизма не осталось и следа",— заключил Л. Н. Гумилев. При этом интересно, что Таншихай не принял вообще никакого титула, он был просто Таншихай, и созданное им государство держалось на силе его личности и обаяния. Нужно заметить, что хотя Таншихай не принял никакого титула, но титул хан считается сяньбийским. И ханов они выбирали или утверждали на курултае — общем собрании полноправных членов орды.

О сяньбийцах Л. Н. Гумилев сделал следующее заключение: "Хунно-сяньби — смешанные роды в Халхе и Чахаре; этнический субстрат, на базе которого вследствие более поздних пассионарных толчков возникли тюркские и монгольские этносы Великой степи в VI — XII вв. н. э."

Монголоязычные племена создали несколько государственных объединений. В их числе племя тоба, победившее всех своих соперников, включая хуннов, муюнов, ди, юйвынь и киданей. Их государство называлось по-китайски Вэй или Тоба-Вей. Со временем они ассимилировались, переменили образ жизни, потеряли родной язык и вместе с тем "утратили степную доблесть, сплоченность, позволившие им некогда одержать победу".

Китайские источники сообщают, что шивэйцы относятся к монголоязычным племенам и составляют одну ветвь киданей. В. С. Таскин в комментариях к своим "Материалам..." писал, что если все племена и народы, о которых рассказывается в "Суй-шу", выделяются в специальные разделы, то сведения о шивэйцах приводятся в одном разделе с киданями и начинаются даже не с красной строки, что подчеркивает этническое родство между шивэйцами и киданями. В Истории династии Вэй отмечено, что язык шивэйцев такой же, как во владениях киданей. Эти же сведения повторяются в Историях династий Суй и Тан. История династии Суй так и сообщает, что шивэйцы "относятся к ветви киданей: живущие на юге называются киданями, живущие на севере — шивэйцами". То есть кидани и шивэйцы — две ветви одного народа. Старая История династии Тан так сообщает: "Шивэйцы относятся к отдельной ветви киданей". Одна из ветвей шивэйцев называлась мэнгу, отсюда происходит название мэнгу-шивэй; этот этноним ученые считают первым достоверным упоминанием китайских источников о монголах. Территорию обитания шивэйцев Рашид-ад-Дин отождествлял с кочевьями сыновей и внуков Чингис-хана на реке Аргуне — северо-востоке Монголии. Шивэйцы были высокого роста, по характеру смелы и почтительны. В своих поселениях выбирали вождей. Знатные люди одежду украшали золотом и серебром. Законы были строгими, за убийство человека предавали смерти, а члены семьи убийцы становились рабами.

Племя кумоси относят к отдельной ветви народа юйвень, а по другой версии, они составляли отдельную ветвь сяньби, жили по соседству с киданями. Как бы то ни было, но они отнесены к группе дунху, т. е. к монголоязычным народам древности. Кумоси впоследствии стали называться си или сисцами. Сисцы составляли пять кочевий во главе со своим вождем. "Каждое кочевье пасет скот, переходя с места на место в поисках воды и травы, не имея постоянного местожительства. Живут в войлочных палатках, которые используют вместе с повозками для создания лагерей",— сообщает источник. Сисцы были искусны в стрельбе из лука и в охоте, были храбрыми воинами, вели успешные войны как с китайскими войсками, так и с киданями. Впоследствии одна часть сисцев перешла к киданям, а другая — к китайцам.

Говоря еще о других племенах древности, Л. Н. Гумилев писал, что в VI веке на востоке обитали три народа: татабы, которых китайцы называли хи, кидани и тридцать татарских племен, получивших у китайских географов название шивэй. Все три народа говорили на диалектах монгольского языка, были близки по укладу жизни. В VI веке на смену этим народам пришли тюрки — тюркюты.

В середине VI века в Центральной Азии возник Великий Тюркский каганат. Государство тюрков охватывало огромную территорию, став Евразийским, оно вошло в контакты с Ираном, Византией, Индией. Мы не будем останавливаться подробно на истории возникновения и развития каганата, она освещена во многих фундаментальных трудах историков, в том числе в известной монографии Л. Н. Гумилева. Только обратим внимание на следующие моменты, которые получают продолжение при изложении истории нашего народа.

Первое — это легенда о прародителе. Л. Н. Гумилев, суммируя все легенды о происхождении некоторых центрально-азиатских народов, писал, что многие из них называли своим родоначальником того или иного зверя. "Так, тибетцы считали своими предками самца обезьяны и самку ракшаса (лесного духа), монголы — серого волка и лань, телесцы — тоже волка и дочь хуннского шаньюя, а тюрки — хуннского царевича и волчицу".

Отец Иакинф привел легенду, в которой говорится, что предки тюрок были разбиты соседями и остался один десятилетний мальчик. Воины, отрубив ему руки и ноги, бросили его в травянистое озеро. Волчица подобрала его и жила с ним в пещере и родила десять сыновей. "В числе их был Ашина, человек с великими способностями, и он признан был государем: почему он над воротами своего местопребывания выставил знамя с волчьею головою — в воспоминание своего происхождения". Л. Н. Гумилев объяснял, что слово "Ашина" означало "волк". По-тюркски волк — бури или каскыр, а по-монгольски — шоночино. "А" — префикс, придающий слову оттенок уважительности в китайском языке. Следовательно, "Ашина" значит "благородный волк". Он отмечал, что не подвергшееся китаизации слово сохранилось в арабской записи этого имени — Шанэ.

Второе — это происхождение слова "тюрк". Из хуннских и сяньбийских княжеств выделились "пятьсот семейств А-шина", возникших от смешения разных родов. Китайцы называли подданных Ашины — Ту-кю. Оно расшифровано П. Пельо как "тюрк-ют", т. е. "тюрки" с монгольским суффиксом. Л. Н. Гумилев объяснил эти лингвистические выводы так: "В древнетюркском языке все политические термины оформляются монгольским множественным числом... Каков бы ни был первоначальный язык этого объединения, к V веку, когда оно вышло на арену истории, всем его представителям был понятен межплеменной язык того времени — сяньбийский, т. е. древнемонгольский".

В непрерывной цепи истории народов древности в Центральной Азии Тюркский каганат составляет одно звено и занимает промежуточное место. В связи с этим положением интересно то, что сами тюрки свою историю начинали от сотворения мира, а основателей каганата Бумын - кагана и Истеми - кагана считали не только своими предками, но и всего человечества. По этому поводу Л. Н. Гумилев заметил, что хуннская традиция в Срединной Азии прервалась. "Тюрки, потомки хуннов, ничего не знали о своих предках, так же как монголы Чингисхана ничего не знали о тюрках. Но для китайцев, которые сохранили сведения обо всех народах, история представлялась прямой линией, непрерывной цепью событий".

И третий момент, который объединяет тюркоязычных и монго-лоязычных народов Великой степи,— это знание родословных и специальное их изучение, передача из поколения в поколение. К этой теме мы вернемся в следующих главах.