|
Златкин
И.Я. История Джунгарского ханства (1635-1758). Издательство «Наука», Москва,
1964.
ГЛАВА
ВТОРАЯ
ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ОБРАЗОВАНИЯ ДЖУНГАРСКОГО ХАНСТВА
2.
ОБРАЗОВАНИЕ ДЖУНГАРСКОГО ХАНСТВА
продолжение . . .
В отличие от других случаев сношений Москвы с монгольскими
правителями материалы этого посольства и цитированная жалованная грамота
ни слова не говорят о делах торговых, что подчеркивает военное значение
миссии.
Когда начались военные действия между войсками Алтын-хана
и Хара-Хулы? Прямого ответа на этот вопрос мы в источниках не находим.
Можно лишь утверждать, что они начались не позже 1619 г. Об этом свидетельствуют
сообщения, полученные в октябре 1620 г. в Уфе от людей, незадолго до этого
вернувшихся из ойратских улусов. Толмач Пятунька Семенов, например, рассказывал:
«Слышел де он у колмацких людей, што приходил на них в прошлом году Казачьей
орды Ишим-царь... Да нынешнево году перед их приходом приходили на них
воинские люди Алтына-царя... и улусы колмацкие повоевали, и людей многих
побили, а взяли де живых дву тайчей, а 3-ей де тайча Байбагишев брат Тегурчей
утек и прибежал при нем, Пятуньке, в кочевье к брату своему Байбагишу».
Как видно из этого сообщения, Байбагиш — один из сыновей Хара-Хулы — вместе
со своим братом чоросским Чохуром, торгоутским Урлюком и дэрбэтским Далаем
кочевал в верховьях Ишима и Иртыша. Байбагиш, Чохур и Урлюк имели в своем
распоряжении по тысяче, а Далай — 2 тыс. улусных людей. Заслуживает внимания
указание Семенова, что названные четыре правителя съехались на совещание
к Чохуру, где решили просить у русского царя разрешения кочевать по Тоболу
и приходить с торгами в Уфу.
Одновременно сведения об ойрато-халхаской войне были
получены в Тюмени, в окрестности которой прикочевала небольшая группа
ойратов, говоривших: «Все де колмацкие люди кочюют по Камышлову, потому
что де их теснят Алтына-царя люди». Возможным отголоском войны является
и неожиданное появление ойратов во главе с братом Хара-Хулы Девникеем
и тайшой Сенги-лом в районе между оз. Чаны, Омью и Иртышом, к востоку
от современного Омска.
В 1621 г. в Тобольске стало известно, что «иные многие тайши с колмацкими
людьми прикочевали блиско твоей царской отчины, сибирских городов, и кочюют
ныне вверх по Ишиму промежю Тоболом... А прикочевали де, государь, те
колмацкие тайши блиско твоих государевых сибирских городов для того, что
воюют де их, колмацких тайшей, Алтын-царь да Казачья орда».
Башкиры, находившиеся в плену у ойратских тайшей и в
октябре 1620 г. возвратившиеся в Уфу, сообщили, что «колматцким тайчам
учинилась теснота великая от Казачьи орды от Ишима-царя; побил де у них
многих людей, а Олтына де, государь, царя люди побили у них многих людей
и дву де тойчей с улусы з женами и з детьми поймали в полон».
Летом 1621 г. многие ойратские тайши кочевали между
Обью и Иртышом в районе оз. Ямышева «потому, что де задрали черные колмаки
Каракул-тайша, да Мерген-Теменя-тайши Алтына-царя. И Алтын де царь их
побил и идет де на чорных калмаков войною». Тогда же в Томск поступили
сведения о том, что многие ойратские улусы с их тайшами прикочевали к
Оби и в устье Чумыша построили укрепленный лагерь, собираясь зимовать
и кочевать между Томском и Кузнецком. «А сошлися де они на Обь и гарадок
зделали, что их побил Алтын-царь и у Карагуля жен и детей 'поймал. А слажился
де Алтын-царь с Казадцкою землею, а казацкие люди с нагаи, и где де ане
в степех кочевали, и с тех с их кочевья збили... а ждут де на себя вскоре
Казачьи орды [и] нагай, а з другой стороны Алтына-царя».
Таковы наши сведения о событиях 1619—1621 гг. Из них
видно, что ойратским правителям в эти годы пришлось почти одновременно
отбиваться от казахских феодалов и от Алтын-хана; первые сражения произошли
летом или осенью 1619 г.; ойраты терпели поражения, в результате чего
их кочевья рассеялись от Уфы до Томска. Традиционная группировка улусов
по таким крупным феодальным объединениям, как торгоуты, дэрбэты, хошоуты,
чоросы и т. д., оказалась нарушенной, все кочевали вразброд, вперемежку
и чересполосно. Возможно, что инициатором войны был Хара-Хула, но он потерпел
неудачу; вслед за этим в войну были втянуты все ойратские улусы, включая
и те, которые входили в группировку Далай-тайши.
1622 год был, по-видимому, годом передышки. Во всяком
случае ни в одном из документов не говорится о сражениях этого года. Можно
полагать, что стороны залечивали раны и готовились к будущим боям. В 1622
г. в Москве стало известно, что ойратские князья подчинили население Кузнецкого
района, занимавшееся добычей железной руды, выплавкой и переработкой железа,
и принудили его платить дань железными изделиями: «И в том железе делают
пансыри, бехтерцы, шеломы, копьи, рогатины, и сабли и всякое железное,
опричь пищалей; и те пансыри и бехтерцы продают колмацким людем на лошеди
и на коровы и на овцы, и иные есак дают колмацким людем железом же...
А которые кузнецкие ж люди живут от Кузнецково острогу далеко, и теми
кузнецкими людьми всеми владеют колмацкие люди и ясак с них емлют собольми
и железом всяким деланным». Получив эту информацию, Москва строго приказала
местным властям принять меры для защиты кузнецкого населения и не допускать
впредь продажи ойратам оружия и соболей.
Военные действия возобновились в конце 1622 или в начале
1623 г. Об этом в Тюмени узнали от людей, ездивших в улус тайши Зенгила,
где им сказали, что главные тайши «воюют де ныне с алтыновыми людьми и
с мугальцы, и з бухарцы, и с нагайцы и промеж де собою у тайшей война
есть, и им де от ал[тын]овых людей и от мугальцев, и от бухарцов, и от
нагайцов теснота великая, для того под сибирские городы прикочевали».
Летом 1623 г. тюменский воевода получил интересные сведения
о походе Хара-Хулы против Алтын-хана. «Ходил де колмацкой тайша Каракул
к Алтын-царю войною, а людей с ним ходило 4000 и улус де у Алтына-царя
повоевал, и полону взял много, и взяв де, пошел назад. И Алтын-царь послал
на переём к тому Каракуле-тайше 4000 людей, а 3000 ззаде, и у тайши де
Каракулы людей всех побил, только де тайша Каракула ушел с сыном». Остается
пожалеть, что источник этой информации не уточняет времени события — относится
ли оно к начальному году халхаско-ойратской войны, т. е. к 1619 г., или
произошло в 1622—1623 гг.?
Весной 1623 г. из Уфы к ойратским тайшам были отправлены
послы во главе с Василием Волковым. 29 мая этого года посольство прибыло
к Мангиту, брату дэрбэтского тайши Далая, который сообщил, что «брат его
Талай с товарищи ныне пошли битись против муганского Алтына-царя». Как
рассказывали русские послы, во-время их пребывания в улусе тайши Мангита
«были у него, Мангита, от мугальского царя людей частые всполохи... И
оне, де, тайши, кочюют от того мугальского Алтына-царя к Ыртышу, а жон
своих и детей возят за Иртыш». В дальнейшем выяснилось, что Далай-тайша
и другие ойратские князья выступили в поход за 19 дней до прихода русских
послов к Мангиту, т. е. 10 мая.
На этом сообщения об операциях 1623 г. обрываются. Они
свидетельствуют, что и в этом году все ойратские (владетельные князья,
включая входивших в группировку Далая, выступали единым фронтом против
Алтын-хана и его союзников, что внутренние противоречия, разделявшие ойратских
правителей, отошли на задний план перед внешней угрозой, что все они независимо
от места кочевания поддерживали тесную связь и участвовали в обще-ойратских
предприятиях. По всем данным, операции 1623 г. не принесли решающего успеха
ни ойратам, ни Алтын-хану; ойраты покидали поля сражений, уводя с собой
немало пленных халхасов. Документы говорят, что в 1625 г., когда у ойратов
вспыхнула острая междоусобная борьба, «из их улусов побежали в Мунгалы
многия мунгальские полонянники».
Усобица 1625 г., о которой рассказывают почти все русские
документы этого года, серьезно осложнила внутреннее положение в ойратских
владениях. В основе усобицы лежал конфликт из-за дележа наследства между
двумя братьями, владетельными князьями Чохуром и Байбагишем, третий брат
которых умер, не оставив прямых наследников. Яблоком раздора стала тысяча
аратских хозяйств, принадлежавших умершему. Байбагиш не захотел делиться
с Чохуром и забрал всю тысячу. Началась драка. Мирить развоевавшихся братьев
бросились все влиятельные ойратские правители, не без основания опасавшиеся,
что Алтын-хан воспользуется сумятицей и разгромит все улусы ойратов. В
роли главных примирителей были Хара-Хула чоросский и Далай дэрбэтский.
В результате их усилий братья пошли на соглашение, по которому Чохуру
досталось 600 хозяйств, а Байбагишу — 400. Вскоре, однако, Чохуру захотелось
отобрать у Байбагиша и эти 400 хозяйств. Началась новая война. Чохур с
10-тысячным войском в союзе с некоторыми другими владетельными князьями
пошел на брата Байбагиша, у которого было всего 2 тыс. воинов. Сражение
произошло на берегу Иртыша, в районе оз. Ямышева. Байбагиш потерпел поражение,
потерял половину воинов и переправился на левый берег Иртыша. Здесь он
укрепился, но был осажден. Теперь в роли главного примирителя выступил
Далай, прибывший к месту сражения с отрядом в тысячу воинов. Улусам далаевской
группировки было предложено кочевать в верховьях Ишима и Тобола, «блюдясь
от мунгальских людей войны».
Брат Далая Ирке-Илдень-тайша в апреле 1625 г. был вызван-
Далаем на съезд, «для того что учинилась меж калмыцких тайшей Чокура и
Байбагиша великая война. И к ним учали приставать друг за друга иные тайши
о улусных людех и о животах колмыцково Чина-тайши, а Чин-тайша умер, а
Чокур да Байбагиш-тайши ему братья. И Талай-тайши и Ирка-Илденя пошли
Чокура и Байбагуша мирить, чтобы услыша то, мугальские люди, что меж колмацкими
тайшами война, не пришли на них войною».
В конце 1624 г. посол тобольского воеводы Яков Буголаков
был на приеме у Далая и вел с ним переговоры по поводу набега, учиненного
ойратскими людьми на Тарский уезд. Далай отклонил претензии русской стороны,
ибо «ходили де в Тарской уезд на государевы ясачные волости Карагулы-тайши
братья, а Карагула де тайша сам своим улусом кочюет, ему, Талай-тайше,
унять не уметь. А государев де изменник Ишим-царевич Чокуру-тайшю племя,
и кочюет с Чокуром же, а не с ним, Талай-тайшею».
Это сообщение интересно тем, что с полнейшею ясностью
устанавливает самостоятельность и взаимную независимость владений Далая
и Хара-Хулы, равно как и крайнюю текучесть ойратских княжеских группировок,.
Недавно еще Чохур-тайша состоял при Далае в качестве «ближнего думчего
тайши», а теперь он кочевал вполне самостоятельно.
Наступившая зима вынудила тобольского посла Буголакова
зимовать у Далая. «А весною пришла к нему весть, что Чокура да Байбагиша
тайшей брат Чин-тайша. умер, а животы ево и улусных людей поймал себе
Чокур-тайша, а брату своему Байбагишу воли не давал. И Байбагиш-тайша,
пришод, изгоном Чина-тайши улусных людей и животы поймал. И за то де у
Чокура-тайшн з Байбагишом учинилась рознь, и быть может ими войне, И Талай-тайша,
послыша то, пошол к ним на мир, а взял с собою 1000 человек... А ево де,
Якуньку (Якова Буголакова.— И. 3.}, взял с собою для того, что де у Чокура
з Байбагишом учинитца, чтоб было ведомо, что сказать в Тобольску. И пришод
де Талай-тайша к Чокуру-тайше, брата их Чина-тайшу животы поделил было
пополам, по пятисот человек и послал к Байбагишу-тайше, чтоб он отослал
к Чокуру Чина-тайши людей 500 человек... И Чокур захотел взята всех людей
— 1000 человек и, собрався с колмацкими тайши с Мерген-Теменею, с Куяном,
с Табытаем, пошол на Байбагиша войною, а с ними силы с 30 000... А Чокур-тайша,
сошед Байбагишу-тайшу ниже соляных озер, многих людей побил и живот поймал,
а з достальными людьми осадил в луке... И послыша то Каракул-тайша, что
Байбагиш от Чокуру в осаде, пришол к Байбагишу на помочь против Чокура
стояти, а с ним силы тысяч з 10. И Чокур-тайша пошол прочь и с погромом».
После этого Буголаков был отпущен в Тобольск.. «А отпустя его, Талай-тайша
хотел за ним же кочевать на Итык... он чает нынешние осени мугальцов приходу..
А и то де он слышал в Колмаках, что кочевать всем калмыцким тайшам к Нагайской
стороне на Чорные пески, хотя меж ими и война не поминуетца. А только
де Каракул-тайша от Байбагиша не отстанет... меж колмацкими тайши быть
войне великой и миру меж ими не бывать».
Мы привели столь обширные выдержки из рассказа Бутолакова
потому, что они с большой полнотой рисуют подоплеку внутренней борьбы
среди ойратских феодалов, роль дэрбэтского Далай-тайши в ликвидации конфликта,
его заинтересованность в поддержании мира и единства среди ойратских владетельных
князей как условия успешного отпора Алтын-хану. Далай-тайша действовал
в том же направлении, что и Хара-Хула, энергичное вмешательство которого,
по-видимому, предотвратило перерастание конфликта в большую междоусобную
войну. Что касается достоверности рассказа Буголакова, то он едва ли может
быть взят под сомнение, поскольку рассказчик в значительной мере был очевидцем
указанных событий.
Данные Буголакова находят подтверждение и в сообщении
ногайца Девлетова, в течение пяти-шести лет находившегося у ойратов в
плену, бежавшего от них и в мае 1630 г. доставленного в Москву. Он был
свидетелем войны между Байбагишем и Чохуром, начавшейся вскоре после захвата
его в плен, причем Байбагиш, по его словам, был тогда убит. «А на его
Байбагошово место учинился тайшею брат его Чекур»).
События 1625 г. положили начало глубокому расколу северо-западной
группировки ойратских владетельных князей, от которой начал отходить и
в конце концов совершенно отделился дэрбэтский Далай-тайша. Его место
занял торгоутский Хо-Урлюк. Имеющиеся источники не раскрывают всех обстоятельств,
связанных с этим расколом. Русские архивные материалы говорят о событиях
1625—1635 гг. отрывочно, со значительными перерывами. Еще меньше сведений
об этом периоде ойратской истории мы находим в монгольских и ойратских
источниках. Мы можем более или менее уверенно говорить лишь об основных
событиях этого десятилетия, приведших к становлению Джунгарского ханства.
Русские источники дают основание утверждать, что после
1625 г. Далай-тайша, опираясь на основные дэрбэтские владения, окончательно
порвал с торгоутской группировкой Хо-Урлюка и начал сближаться с юго-восточной
группировкой Хара-Хулы, тогда как Хо-Урлюк с сыновьями и большей частью
торгоутских владетельных князей ускорили свое продвижение в район Астрахани,
куда привели и улусы некоторых примкнувших к ним неторгоутских правителей.
В русской и зарубежной литературе в течение многих лет
обсуждался вопрос о том, когда именно произошло отделение торгоутов Хо-Урлюка
от остальной массы ойратов и началась их откочевка на Волгу. Если мы обратимся
к «Сказаниям» Габан-Шараба и Батур-Убаши-Тюмена, то увидим, что они вносят
в этот вопрос полную ясность. Габан-Шараб включил в свое «Сказание» специальный
раздел, который он озаглавил «В каком году произошло отделение от дурбэн-ойратов».
Раздел начинается так: «В году земли-дракона (1628.—И. 3.) было сообщено
(торгоутами.- И, 3.) дурбэн-ойратским нойонам об их намерении отделиться.
В следующем году земли-змеи (1629.—И. 3.) отделились» ио. Автор другого
«Сказания», Батур-Убаши-Тюмен, писал, что ойраты получили впоследствии
прозвание «халимак» («калмыки»), что в 1627 г. расстроился ойратский союз:
елёты (т. е. калмыки) поспешно ушли на запад, хошоуты - в Тибет, а зюнгары
(т. е. чоросы) остались в зюнгарском нутуке (т. е. в Джунгарии).
Итак, оба автора единодушно утверждают, что отделение
торгоутов от остального ойратского общества произошло в 1627—1628 гг.
У нас нет оснований им не доверять: Габан-Шараб сам был одним из торгоутских
нойонов и писал свое «Сказание» всего лишь через столетие после прихода
торгоутов на Волгу. Что же касается Батур-Убаши-Тюмена, то он был одним
из хошоутских нойонов, недавние предки которых находились в тесной родственной
связи с дэрбэтами и чоросами. Все это позволяет нам с полным доверием
отнестись к сообщению авторов обоих сказаний.
Русские источники со своей стороны подтверждают свидетельство
Габан-Шараба и Батур-Убаши-Тюмена. В апреле 1630 г. в Москве были приняты
послы Далай-тайши, которые в Посольском приказе сообщили, что их тайша
кочует в Кара-Куме «один з детьми своими, а детей де его 4 сына... а иных
де калмытцких тайшей с ними вместе нет. А калмытцких воинских людей у
Талай-тайша 16 000, а у детей его 20 000».
В эти годы между Далаем и группировкой Хо-Урлюка— Чохура
— Мерген-Тэмэнэ происходили вооруженные столкновения. Послы Далая говорили
в Москве, что Чохур и Мерген-Тэмэнэ являются исконными вечными недругами
Далая. Враждебные отношения между этими группировками проявлялись не только
в вооруженных столкновениях, но и в попытках каждой из них натравить на
другую русские власти, сваливая друг на друга вину за нападения на русские
поселения и на русские ясачные волости.
Мы ничего не знаем об обстоятельствах, разделивших группировку
Далая и Хо-Урлюка, о причинах вражды между ними. Но нельзя не обратить
внимания на свидетельство Габан-Шараба, писавшего, что правители торгоутов
сначала поставили в известность «дурбэн-ойратов» (главных ойратских правителей)
о своем намерении отделиться и лишь после этого отделились, т. е. ушли
на Волгу. Этот факт доказывает, что, несмотря на бесконечные конфликты,
раздоры и междоусобную борьбу, ойратские правители в вопросах общеойратского
значения чувствовали свою взаимосвязанность и взаимозависимость, опасаясь
действовать в одиночку и тем более вразрез с общей волей ханов и князей.
Мы не знаем, давали ли «дурбэн-ойраты» Хо-Урлюку свое согласие на отделение,
но его присутствие с сыновьями на общемонгольском съезде 1640 г. подтверждает
наш вывод.
Источники сообщают очень мало сведений о перемещениях,
происходивших в эти годы в юго-восточной группировке. Можно только уверенно
утверждать, что в 20— 30-х годах XVII в. непрерывно росли сила и влияние
чоросского дома, возглавлявшегося Хара-Хулой. Важно отметить также, что
ни в одном русском документе того времени не упоминается имя «первенствующего
члена» ойратского чулгана Байбагаса хошоутского; после 1616 г. ни слова
не говорят о нем и монгольские, в том числе ойратские, источники. Факты
свидетельствуют, что в этот период все общеойратские кампании против Алтын-хана
и казахов возглавлялись Хара-Хулой; он же являлся непременным участником
всех крупных внутренних конфликтов, навязывая их участникам свой арбитраж.
В 1630 г. в Посольском приказе в Москве уфимский толмач
Федор Кондратьев рассказывал о своей поездке к Далай-тайше, состоявшейся
годом раньше. Он говорил, что «есть за Иртышем еунгарского (Джунгарского.—
И. 3.) улуса калмаки многие ж люди, и те бьютца с мугалы Алтына-царя с
людьми с калмыки ж. И при них де у Талай-тайши в улусех были мугальские
послы и про то им сказывали, да и Талай-тайша то ж, что у них у мунгал
с еунгарским улусом война... А мунгальские де послы о том к Талаю-тайше
приходили, чтоб он еунгарским калмаком не помогал, людей своих на помочь
им не давал».
Как видим, в 1628—1629 гг. ойраты вели очередную войну
с Алтын-ханом, но уже не с Шолоем, который к этому времени умер, а с его
сыном Омбо-Эрдени. Далай-тайша в ней не участвовал. Послы Алтын-хана прибыли
к нему, уговаривая его сохранить нейтралитет. В источниках нет прямых
указаний об исходе этой войны, но косвенные данные позволяют заключить,
что она принесла успех ойратским феодалам. Видимо, поэтому вслед за этой
войной началось массовое возвращение ойратских владетельных князей в степи
Джунгарии и Восточного Туркестана, которые вновь стали их нутугами и основной
территорией Джунгарского ханства.
Укрепление внутреннего и внешнеполитического положения
ойратского общества в конце 20 — начале 30-х годов XVII в. сказалось,
между прочим, в том, что вместо характерного для начала XVII в. распада,
разброда, распыления и беспорядочного кочевания ойратских улусов на огромных
пространствах Южной и Западной Сибири, Приуралья и Заволжья началась их
концентрация на правом берегу Иртыша под эгидой чоросских князей. Озеро
Ямышево, которое двумя-тремя десятилетиями раньше было одним из центров
ойратских кочевий, ныне вновь стало их пограничным пунктом. Экспедиция,
отправленная осенью 1634 г. из Тобольска к этому озеру за солью, встретила
войско Куйши-тайши, сына Хара-Хулы, пытавшегося преградить русским путь.
Кризис конца XVI — начала XVII в., угрожавший самому
существованию ойратского общества, постепенно изживался. Противоречия,
обусловившие его возникновение и развитие, были в основном разрешены.
Пастбищный голод был преодолен в результате откочевки значительной части
ойратского населения (около четверти миллиона человек) в низовья Волги.
Это в свою очередь способствовало смягчению и ликвидации конфликтов между
владетельными князьями, облегчило их объединение для решения общеойратских
задач. На этой основе наметился перелом и в борьбе с внешними противниками,
в первую очередь с Алтын-ханом и казахскими ханами и султанами.
Мы не можем сказать, какую роль в этих успехах играли
личные качества Хара-Хулы. Сведения, сообщаемые нашими источниками, недостаточны
для ответа на этот вопрос. Несомненно одно: приведенные нами вполне достоверные
фактические данные, во-первых, убедительно опровергают предположение,
что образование Джунгарского ханства обязано только и исключительно личным
талантам главы чоросского омока Хара-Хулы, и, во-вторых, доказывают, что
преодоление кризиса и консолидация разрозненных ойратских владений в объединенное
ханство происходили стихийно, а личные способности Хара-Хулы, возможно,
сыграли некоторую положительную роль, облегчив и обусловив сосредоточение
в его руках ханской власти.
В 1634 г. Хара-Хула умер, оставив своему сыну и преемнику
Хото-Хоцин-Батуру пост второго (наряду с Байбагасом хошоутским) «первенствующего
члена» ойратского чулгана. Далай-лама пожаловал Батуру титул Эрдэни-Батур-хунтайджи;
под этим именем Батур и вошел в историю Центральной Азии. Фактически Батур-хунтайджи
стал единодержавным правителем всех ойратских владений, за исключением
тех, которые вслед за Хо-Урлюком ушли на Волгу, где в это же примерно
время заложили основу другого ойратского ханства — калмыцкого.
1635 год был первым общепризнанным годом существования
Джунгарского ханства. Сибирский летописец Черепанов писал: «В сих летах
начало свое возимело в калмыцких тайшах Зенгорское владение, ибо Кара-Кулы
тайши сын Батур тайша благоразумием и храбростью своей, как рассеянные
калмыцкие республики с их тайшами вместе совокупил, и часть Бухарин завоевал,
и с того времени как в 1635 г. он, Батур тайша, стал именоваться контайша».
|