Эрдниев У.Э. Калмыки: Историко-этнографические очерки. - 3-е изд., перераб. и доп. - Элиста: Калм. кн. изд-во. 1985. - 282 с., ил.


Поселения и жилища

Дореволюционные этнографы, эпизодически посещавшие Калмыцкую степь, ограничивались указанием на то, что калмыки селятся хотонами, живут в войлочных кибитках; для хотонов характерно круговое расположение кибиток, в центре такого кольца оставалось свободное пространство, куда загоняли на ночь скот.

В среднем хотон составляли четыре — десять (очень, редко 20—50) кибиток, которые принадлежали родственникам по отцовской линии. Нередко хотоны назывались по имени старшего в патронимии, наиболее авторитетного человека. Принцип административно - родственной группировки кибиток постепенно вытеснялся классовым; теперь около кибитки богатого скотовода группировались жилища бедных родственников и батраков. Большое хозяйство кулаков и скотопромышленников требовало, много рабочих рук: чаще всего это были наемные работники. Богатый калмык имел большую кибитку с белым кошмовым покрытием, на зимней стоянке у него был поставлен хороший деревянный дом, обширные помещения и скирды сена для его многочисленных стад. В хотоне кибитка богача ставилась на южной стороне, которая считается почетной и где обычно стояли кибитки людей богатых и старших в роду.

Хотон

Наряду с этим получил распространение трудовой принцип группировки кибиток. Селились и кочевали вместе представители разных родственных групп. Их объединяла совместная, соседско-общинная обработка земли под разные сельскохозяйственные культуры, совместная уборка сена для скота. Это была трудно различимая для постороннего наблюдателя переходная форма между упомянутыми выше двумя принципами группировки кибиток, она не укладывалась ни в один из двух указанных типов хотонов.

В 60-70-х гг. XIX в. в связи с переходом к земледелию у калмыков возникли первые постоянные поселения, где скотоводы проводили осень, зиму и значительную часть весны. В одном Хошеутовском улусе перешло к оседлому образу жизни более 300 семей, часть их жила в деревянных домах и глиняных мазанках, но большинство обитало в так называемых «турлушках», построенных из плетня, обмазанных глиной, снабженных печным отоплением. Такие турлушки не встречались в степных улусах. Они продолжали бытовать в приволжских улусах вплоть до Октябрьской революции.

В работе К. Костенкова сообщается о том, что на отведенных для оседлости участках «...построено очень много деревянных и из земляного (глинобитного) кирпича домов... загонов для сбережения скота в зимние время... заготовляется калмыками на зиму корм для скота и топливо».

В 70-х годах XIX в. калмыки, обитавшие в донских степях, переходили на полуоседлую жизнь. Член статистического комитета Войска Донского А. Крылов, посетивший калмыцкие поселения на Дону и в Большедербетовском улусе, писал: «В Зимовниках есть постройки на зиму, из которых некоторые очень хороши, например, домики из глины... У калмыков 16 деревянных хурулов, 126 деревянных домов... При зимних постройках находятся отличные сараи, каких я не видел даже у казаков в станицах и у крестьян в слободах: есть хороший плодовый сад и огород». Такие поселки отмечены в Малодербетовском улусе», В Зетовом «роде» их было около 40. В поселке Червленый вблизи Сарепты жилые здания сгруппированы в правильную улицу и окружены огородами, скотными постройками и местами для склада хлеба и сена... Всех жилых зданий в поселке более 30, большинство домов деревянные, а часть —плетневые мазанки, вытянулись в одну линию, вдоль пруда, образованного искусственной плотиной, построенной самими калмыками».

Ставят кибитку

Примерно такой же процесс происходил в Большедербетовском улусе. В 1891 г. для крещеных калмыков Князе-Михайловского поселка было построено около 15 домов, их кибитки уничтожены. У многих калмыков дома появились гораздо раньше, чем: у княземихайловцев. В Бюдермисовском аймаке (Кердате) был прекрасный дом в несколько комнат, с крашеными наличниками, дверьми, полами, под железной крышей, с крытой стеклянной галереей.

Зимовки строились при дельтах речек, у пересыхающих притоков, известных среди населения бывшего Малодербетовского улуса под названием «салвру» (дословно: разветвление). В этих селениях жители и скот снабжались водой из колодцев артелью из 2—3 хозяйств: зимой пользовались снегом, а ранней весной — талой водой. Для зимних стоянок выбиралось место, не заливаемое талыми или дождевыми водами. Так создавались поселки из 10—50 дворов. Родственники и здесь старались селиться вместе. Часто население таких деревень состояло из нескольких родственных групп — трех-пяти, но не больше. В этом случае они носили названия по географическим наименованиям урочищ, рек, балок и т. д. При всей их разбросанности и хаотичности размещения можно было выделить некоторое подобие улиц, линий основных дорог поселка, направлявшихся к соседним зимовьям, местам заготовок сена, водным источникам, летним пастбищам и т.д.

Сюда калмыки прикочевывали в сентябре и проводили здесь зиму, а весной, с наступлением теплых дней, покидали зимовье.

В приергенинских улусах отдельные калмыки, занимавшиеся земледелием, совсем покидали зимовья и строили свои постоянные селения в верховьях ергенинских речек и балок, где удобно было заниматься хлебопашеством и огородничеством, имелись необходимые водные источники и хорошие пастбища. Они располагались, как правило, на значительном расстоянии друг от друга.

В конце XIX—начале XX вв. основным видом жилищ у калмыков оставалась покрытая войлоком решетчатая кибитка (ишкя гер) общемонгольского типа. Деревянный остов состоял из 6-8 складных решеток (терме), двухстворчатой двери (уден), круглых или квадратных в разрезе и заостренных на верхнем конце жердей (унин) от 66 до 146 штук и верхнего круга (харачи). Кошмовое покрытие кибитки состояло из четырех плечиков (эмчи), четырех кошм для терме (иргевче), четырех нижних квадратных кошм (турго) и двух верхних кошм (девер), покрывавших верхнюю часть кибитки от харачи до головок терме, дверной кошмы и кошмы, которой закрывался верхний круг жилища (орк). Внешний вид кибитки отражал имущественное состояние владельца. Кибитки, покрытые добротной белой кошмой, как правило, принадлежали богатым, гелюнгам (священникам) и новобрачным, а черной с закопченным войлоком — беднякам.

Многие бедные семьи вынуждены были жить в шалашеобразных полукибитках — джолум и дегля гер, представляющих собой одну купольную часть кибитки (без стенных решеток), которая устанавливалась прямо на землю. Дегля гер отличался тем, что в нем не было дымового отверстия, а унины просто связывались вверху между собой в пучок. Бедняки заменяли кошмы циновками из чакана. И. А. Житецкий отмечал, что в приморских улусах у большинства кибиток кошмовые иргевче были заменены чаканами; впрочем, он видел кибитки, в которых не только иргевче, но и другие кошмовые части (турго, девер) были заменены циновками. В таких кибитках зимой было очень холодно. Поэтому их на зиму обкладывали толстым слоем камыша или чакана, а в приморских улусах — высокой болотной травой.

Площадь кибитки, принадлежавшей старшим, многосемейным и состоятельным семьям, была значительно больше, чем площадь жилища семей бедных, малочисленных и молодых. В кибитке размещали все домашнее имущество, исполняли религиозные обряды, в ней принимали гостей, зимой спасали от холода новорожденных телят, ягнят, верблюжат. Число живущих в кибитке площадью 18—22 кв. метра в среднем могло быть 8—12 человек. Народным обычаем был выработан строгий порядок размещения всех домашних вещей, жестких и мягких предметов.

Все внутренние стены кибитки у состоятельных калмыков и гелюнгов занавешивались сплошной ситцевой или коленкоровой занавеской, а земляной пол застилался ширдыками (кошма) или коврами. В бедных семьях ширдык подстилался как сиденье для почетных гостей. Зимой земляной пол утеплялся бараньими, козьими, телячьими, сайгачьими шкурами и изношенной кошмой.

Ночью кибитка освещалась так называемым «шумуром» — светильником, заполнявшимся салом. Фитилем служила тряпица, иногда же просто насыпали кизяк или золу, смешав ее с маслом или пропитав салом. В рыболовецких районах сало иногда заменялось рыбьим жиром. В употребление вошла и керосиновая лампа, особенно в приволжских и прикаспийских улусах. В богатых семьях (у зайсангов) встречались свечи.

Наиболее близкое сходство калмыцкой кибитки обнаруживается с войлочными юртами монголов, бурят, южных алтайцев, хакасов, тувинцев — как по строительным и конструктивным особенностям, так и по внутреннему убранству. В значительной степени это объясняется общностью исторических судеб и ближайшим соседством в прошлом.
Но калмыцкая кибитка отличалась от юрт тюркоязычных народов Средней Азии. У тюрок юрты имели слабо изогнутые жерди, тогда как у калмыцкой кибитки жерди (унины) были прямые, что обусловливало конусную форму ее кровли, а не круглую, какая характерна для юрт тюркоязычных народов Средней Азии и Казахстана.

Изобретение и многолетнее бытование войлочных кибиток как у калмыков, так и у других кочевых народов вовсе не было показателем отсталости или консерватизма кочевников и полукочевников. Кибитка — наиболее приспособленное к условиям кочевого скотоводства сборно-разборное жилище, очень удобное, прочное, легкое и простое по устройству. Это жилище и его добротное войлочное покрытие хорошо выдерживали резкие перемены климатических условий; в жаркие летние месяцы в ней было прохладно, а зимой кибитка защищала людей от холодных ветров, морозов и атмосферных осадков. Все положительные стороны войлочных кибиток отмечаются еще античными средневековыми авторами.

В связи с первыми шагами в земледелии в Малодербетовском улусе появились и первые постоянные жилища. В урочище Аршань-Зельмень был построен в 30-х гг. XIX в. первый дом южно-русского типа. В Ульдючиновском аймаке было поставлено 5 домиков из дикого камня.

Во второй половине XIX в. увеличивается число постоянных построек у астраханских калмыков. Наглядное представление об этом дают цифровые материалы (табл. 5).

Таблица5
 
Название построек
1875 г.
1886 г.
1891 г.
1
Каменные дома
4
5
6
2
Деревянные дома
451
665
841
3
Глинобитные дома
84
155
432
4
Из землянного кирпича дома
91
160
279
5
Мазанки
272
1001
1356
6
Мельницы
6
2
4
7

Лавки и амбары

Итого гражданских строений

107

1015

2576

4664

3211

6129

8
Монастырские строения
а) каменные
11
18
17
б) деревянные и глинобитные
133
133
116
Всего
1159
4815
6262

Процесс оседания калмыков, как мы уже отмечали выше, протекал неравномерно. В улусах, где развивалось земледелие, он шел быстрее, чем в чисто скотоводческих районах. И. А. Житецкий сообщает, что «летом дербетовские калмыки живут в кибитках, а на зиму многие из них переселяются в теплые помещения разного вида и размера, и по количеству построек эргенские калмыки резко выделяются из среды степняков». По официальным данным, в 1864 г. В Калмыцкой степи числилось 4277 зданий.

Н. Бурдуков, посетивщий в 1898 г. Большедербетовский улус, писал, что «… в 1874 г. Домов во всем улусе было всего 39 на 1759 кибитко-владельцев, что составляет 2,2%. В 1881 г. число домов возросло до 68, причем в тех родах, где не имели в 1874 г. домов… К 1898 г. число кибиток увеличилось с 1759 в (1874г.) до 2380, а число домов достигло в 1898 г. не более и не менее как 503. дома круглые из деревянного материала в 3 комнаты с сенями…»

В других улусах постоянных построек встречалось очень мало. И.А. Житецкий сообщает, что в степной части Яндыко-Можчажного и Эркетеневского улуса, в центре степи, жилых калмыцких построек крещеных калмыков, встретилось лишь 3-4 домика, принадлежавших богатым калмыкам.

Участники экспедиции, работавшей в Калмыцкой степи в 1907-1908 гг., сообщают, что «всех построек в степи было 3958 деревянных и саманных жилищ, 9863 амбара, база и катуха, около оседлых жилищ было вырыто 4171 колодец и худук. Сюда не вошли хурульные (монастырные) здания, жилища гелюнгов, которые имели собственные дома, преимущественно деревянные так как духовенство было весьма обеспеченным слоем общества.

В начале второго десятилетия XX в. количество постоянных помещений, характерных для оседлого населения, продолжало увеличиваться. В 1912 г. всех строений было 15961, из которых жилыми были 7231. Наибольшее число построек по-прежнему встречалось в Малодербетовском, Манычском и Яндыко-Мочажном улусах, около рыбных промыслов. Из 15961 помещения калмыкам первых двух улусов принадлежало 11273 постройки постоянного типа, в Яндыко-Мочажном — их было 1921.

Среди зимних калмыцких жилищ наиболее типичными и абсолютно преобладающими были саманные дома — землянки. Это местное название наземного помещения, в котором жили представители всех социальных групп населения, что объясняется, очевидно, трудностью получения лесоматериалов. По своему типу и: технике строительства саманные жилища не отличались от саманных домов русского и украинского населения Калмыцкой степи. Самым дорогим материалом при постройке дома был лес, который привозился из ближайших городов. Иногда покупали лес привозимый на ярмарки в близлежащие русские села. Деревянных домов было немного, в лучшем случае один - два в аймаке, Их покупали в соседних русских селах и перевозили в разобранном виде. Ставили их специально приглашенные плотники, часто русские. Саманные же жилища строили сами калмыки с помощью родственников и соседей. Бывший калмыцкий попечитель Костенков пишет, что появились мастеровые из числа калмыков, проживавших в русских селениях. Один из них (в Икицохуровском улусе) оказался мастером на все руки: архитектор, столяр, печник, маляр, стекольщик. Под его руководством было построено множество домов, землянок и загонов для скота.

В новых жилищах — саманных домах — традиционный для калмыцкой кибитки порядок размещения домашних вещей часто нарушался. Только предметы буддийского культа неизменно размещались в глубине дома над изголовьем хозяйской кровати. Вдоль боковых стен ставили укюги, сундуки и другие ценные вещи, вокруг печи находилась посуда, все наборы воловьей и конской упряжи держали в сенях. Стулья и столы у калмыков встречались редко. В глубинной половине дома расстилались на полу ширдыки, кошмовые половики (в зажиточных семьях ковры), на которых сидели днем, а ночью спали гости и некоторые члены семьи.

Накануне Октябрьской социалистической революции калмыки Большедербетовского улуса жили уже оседло. Об этом свидетельствуют не только полевые материалы, но и архивные документы. В 1905 г., стремясь иметь в Государственной думе своего депутата, калмыки этого улуса выдвигали в качестве аргумента то, что они «живут оседлой жизнью», тогда как ставропольские мусульмане и астраханские калмыки-кочевники не могут «проникнуться нашими нуждами, им ненавистны интересы оседлого населения». В документе, датируемом 1936 г., указывается, что Западный улус (бывший Большедербетовский — У.Э.) «перешел на оседлость до 1909 г.». Калмыки Области Войска Донского вели оседлый образ жизни, вели скотоводческо-земледельческое хозяйство, а калмыки Манычского, Малодербетовского, приморских и приволжских аймаков Хошеутовского и Яндыко-Мочажного улусов и западных аймаков Икицохуровского улуса вели полукочевой образ жизни, имели постоянные зимние поселки, состоявшие из жилых помещений, хозяйственных построек, где хранились запасы заготовленного сена и камыша, сложенные в скирды. По мнению Н. Очирова, хорошо знавшего жизненный уклад калмыков того времени, центральные улусы (Икицохуровский, Багацохуровский, степные аймаки Эркетеневского и Яндыко-Мочажного улусов), занимавшиеся по-прежнему скотоводством, продолжали свою кочевую жизнь, хотя убежища для скота были не редки.

<Предыдущая> <Содержание> <Следующая>
 
Яндекс.Метрика
Сайт управляется системой uCoz