Девять категорий пластики в Джангаре

О совершенстве художественного произведения, как правило, судят по степени соответствия идеи и образа, или содержания и формы. Идея (содержание) и образ (форма) могут по разному соотноситься друг с другом: в одних случаях они могут соответствовать друг другу полностью, в других случаях - соответствовать отчасти, а иногда - совсем противоречить друг другу. В том случае, когда идея и образ идеально соответствуют друг другу, полностью взаимопроникают друг в друга, мы называем художественное произведение классическим, эстетически совершенным.

В связи с этим мы можем констатировать, что с точки зрения соответствия идеи и образа калмыцкий героический эпос "Джангар" является эстетически совершенным, классическим воплощением идеи героизма. Непосредственным доказательством этому является такая особенность эстетики "Джангара" как "пластика".

Под словом "пластика" здесь понимается не гибкость, как принято считать, а скульптурность. Слово "пластика" переводится " латинского именно как "скульптура". В эстетике этот термин, как правило, употребляется в смысле скульптурности образа (любого образа: литературного ли, музыкального ли, хореографического ли), его телесной трехмерности, выпуклой натуралистичности. В песнях "Джангара", например, бесконечно внимательно и скрупулезно фиксируется внешний вид предметов, физический облик человека, формы ландшафта, экстерьер коня, изысканные фасоны одежд, качество оружия героев и т. д. В "Джангаре" как бы лепится мир телесных форм, мир скульптурной живописи в словах. Слушая песни калмыцкого эпоса, перед своим внутренним взором мы ярко и зримо представляем пластику эпического мира. Художественный мир джангариады - это языческая влюбленность в земного и материального человека, в его тело и материю, в физически сильного и красивого героя, в живую природу. Этот пантеизм (обожествление природы и телесного человека), эта пластическая телесность образов "Джангара." как раз и есть классическое средство выражения идеи героического эпоса. Ведь эпос - это приоритет общего над индивидуальным, и следовательно, интерес к внутренним переживаниям личности, к психологическим проблемам индивидуума должен быть незначительным. В песнях калмыцкого эпоса внимание в основном обращается не к лично-душевным проблемам, не к сентиментальной стороне человеческого существа, а к внешнему облику человека, физической форме предметов. Эпос по своей сути должен быть именно таким, поэтому народ отразил в "Джангаре" эту пластику совершенно сознательно, стараясь привести в соответствие содержание и форму. Ведь если бы мы увидели в "Джангаре" не мир человеческих тел, а мир человеческих душ, их психологических, субъективных проблем, то это уже было бы искажением эпического принципа. Болезненная эмоциональность, капризная сентиментальность более соответствует лирике, чем эпосу. Эпос должен быть уравновешенно-спокойным, созерцательным, он должен фиксировать внешнюю сторону мира и человека, физические фрмы мира и человека, он должен описывать, например, строение дворца, его внутреннее убранство, пропорции тела героев, взаиморасположение предметов, иерархию между героями, т. е. то, что в эстетике называется одним обобщенным термином - пластика.

Пластика, или пристальное внимание к телесному аспекту мира и человека, является, таким образом доминирующим художественным принципом "Джангара", его первой эстетической закономерностью. Джангариада - это именно пластическая эстетика, это художественный мир как телесная красота. Пластическое понимание мира является результатом многовековой эволюции человеческого мышления и восприятия. Если первобытный человек совсем не умел изображать трехмерное пространство, был как бы близоруким (не различал ясно форму предметов), то развитый человек периода языческого патриархата, так называемого "героического века", уже свободно творит самую настоящую пластику, живописует изощренный скульптурно-телесный мир, бесконечно любуется рельефными формами. Но в. эпосе "Джангар" пластика обретает самые различные варианты и виды, здесь пластика поворачивается к нам самыми различными гранями. Детальному анализу видов пластики или пластических категорий посвящена эта статья.

Цель этого исследования состоит в том, чтобы найти в лексике калмыцкого языка такое слово, которое наиболее точно соответствовало бы одному из видов пластики "Джангара", Ведь первая задача науки - дать точное наименование явлению, т. к. назвав предмет именем (в науке это - понятия, категории), его можно ввести в сферу мышления, положить начало умственному овладению предметом. Ведь мышление не существует без слов, слово - это материал мышления. Используя термины - понятия, мы сможем свободно совершать умственные операции с теми явлениями, которые в этих терминах - понятиях запечатлены. Таким образом, главным результатом любого научного исследования являются понятия и категории, т. е. названия, имена изучаемых предметов.

Первичный анализ позволяет выявить девять категорий, девять названий видов пластики в "Джангаре":

1. онге бий
2. кевлюнг
3. кеемсг
4. герлтя
5. джингсн
6. дюмбр
7. бярлдян
8. диг-дара
9. то кемджян

Перейдем к конкретному рассмотрению каждой из этих категорий.

"Онге бий" - категория пластической эстетики "Джангара". Слово "онге бий" переводится с калмыцкого языка как "лицевая сторона" чего-либо. В связи с этим, слово "онге бий" можно ввести в научный оборот в качестве категории, общего названия для целого класса художественных образов "Джангара". Под категорию "онге бий" подпадают все образы, которые живописуют внешний облик, лицевую сторону предметов, детали физической формы вещей в художественном мире эпоса. "Онге бий" - это пластика мира предметов. Теперь проиллюстрируем новую категорию на фактах из "Джангара".

В песнях нашего эпоса очень часто заостряется внимание на строении ханского дворца:

Был он — великого Джангра дворец — таков:
Стоил он семьдесят саев семейств людских.
Было в нем восемьдесят решеток складных,
Нежною красною краской покрасили их,
Бивнями крупных слонов разукрасили их,
Смазали жиром девственного зверья.

Было по десять сотен на каждой из них
Острых стропил, тисненных клыками львов,
Были же сделаны этих стропил острия
Из одинаково растущих сандалов цветных.
Двери дворца — из могучих сандалов цветных,
Дымники — из пахучих сандалов цветных,
Прутья под войлоком выложены серебром,
Чистым таким, как сиянье Джангра Богдо!

Далее в песне скрупулезно описывается барельеф, вырезанный на створчатых дверях ханского дворца:

И восхищали створки искусной резьбой,
Изображавшей двенадцать богатырей,
Избранных, Бумбы прославленных сыновей
С Хонгром львиноподобным своим во главе.
Шлем золотой у каждого на голове,
А на бедре нарисован меч, говорят,
Десять огненных лезвий в ножнах горят,
В твердой руке зажат золотой черенок.
Грозные лезвия обнажены на вершок,—
Кажется, что приготовились к бою бойцы!

С такой же скрупулезностью воспеваются и дворцы других героев калмыцкого эпоса. Как уже было сказано выше, это пристальное внимание к внешнему облику, лицевой стороне предметов объясняется самой идеей героического эпоса. Художественный метод эпоса требует детальной фиксации лицевой стороны, успокоенно-пластической красоты мира. Если бы в "Джангаре" доминировали эмоции, субъективность, внутренний мир человека, то это было бы уже искажением сути героической эстетики.

Обратимся к другим образцам этого метода построения образов. В одной из песен мы, например, можем наблюдать любование формой плети-нагайки:

Внешний вид богатырской нагайки таков:
Было не стыдно держать исполину ее!
Мощные шкуры пятидесяти быков
Вложены были в сердцевину ее.
Мощные шкуры семидесяти быков
Теплою шубою покрывали ее.
Тысяча угловатых на ней ремешков.
Поочередно в тисках сжимали ее
Избранные силачи нетленной страны,
Долго держали нагайку в слюне змеи.
Были искусно тесемки переплетены,
Словно узоры на скользкой спине змеи.
Снизу была снабжена ладонью стальной
В два толщиной и в четыре пальца длиной.
Всех ее пуговок сразу не сосчитать.
И сиротой выраставший — не в частом бору,
Семьдесят лун высыхавший на жарком ветру —
Крепкий сандал пошел на ее рукоять.
Да, украшеньем нагайки была рукоять,
Но и нагайке дано рукоять украшать!

Прекрасных образцов пластики типа "онге бий" в песнях нашего эпоса очень много, практически весь художественный мир калмыцкого -эпоса заполнен изощренной словесной живописью, скульптурой телесного мира. Это пластическое мироощущение является выражением языческого мироощущения. Пантеизм, обожествление природы (духов гор и рек), был главным мировоззренческим принципом язычества и "героического века". Язычник любил природу, ландшафт, живое тело человека, поэтому пластические образы доставляли истинное эстетическое наслаждение носителям эпоса. Этот телесный, физический мир был главной реальностью для человека периода языческого патриархата, все же остальные сферы бытия (сфера духа, например) признавались язычником чем-то второстепенным.

"Кевлюн" - категория пластической эстетики "Джангара". Слово "кевлюн" буквально означает "выразительно оформленный" или "физически красивый". Слово "кевлюн" употребляется обычно для констатации именно телесной красоты: красоты стана, фигуры, осанки - т. е. это слово не используется для характеристики духовной красоты, нравственного совершенства, а привязано только к физическому плану эстетического совершенства ("кевлюн цогцта кюн" - человек с красивой фигурой). Само слово "кеве" - значит "внешняя форма", отсюда слово "кевелхе", что значит в переводе на русский язык "формовать, придавать форму, воплощать". Этим словом целесообразно будет называть те образы нашего эпоса, в которых описывается физическая красота персонажей. В калмыцком эпосе акцентируется внимание не только на внешнем облике предметов, ни и на физическом облике человека. Характеристика человека здесь начинается с описания его физического облика. Таким образом, "кевлюн" - это физическая красота человека.

Продемонстрируем телесное понимание человека на фрагментах из текста песен. При характеристике героя Хонгора, например, скрупулезно отмечается ширина лопаток, размеры его плеч, бедер, талии и других частей тела:

Воин, которому в первый раз довелось
Хонгра увидеть, был бы весьма поражен!
А богатырские бедра одарены
Силою ста двадцати шулмусовых жен,
И двадцатисаженной они ширины.
Плечи могучие мощью орлиной сильны,
И сорокасаженной они ширины.
Тонкой была середина стана его!
Сказывают, всегда колыхалась слегка
Верхняя половина стана его...

Нойон Гюмбе характеризуется с точки зрения того, какой объем пространства он занимает:

Он при стесненном усесте сидел,
Занимая места двадцати бойцов,
Он при свободном усеете сидел,
Занимая места сорока бойцов,

Героиня Ah Шавдал воспевается чаще не с точки зрения ее характера (хотя это также присутствует в эпосе), но с точки зрения ее физической красоты:

В сиянии левой щеки
Мелкие рыбки левой реки.
Глянет направо — станут видны
В сиянии правой щеки
Мелкие рыбки правой реки.
Крови алее губы ее,
Снега белее зубы ее.

Таким же образом воспевается физическая красота боевого коня, т. е. конь оценивается с точки зрения экстерьера:

С гладкими ребрами бегунец боевой,
С гордо посаженной, маленькой головой,
С парой прекрасных, подобных сверлам, очей,
С парой ножницевидных, высоких ушей,
С мягкой, изнеженной, как у зайца, спиной,
С грудью широкой такой, как простор степной.
С парою, как у тушкана, передних ног,
Напоминающих на скаку два крыла,
С парой чудесных, стремительных задних ног,
Вытянутых, как ученые сокола

Воспевать физического человека и любого другого живого существа (коня) в его же физической определенности - вот основная задача эпоса. Именно поэтому в калмыцком эпосе значительное место занимают описания предметов, целые панорамные картины, задерживающие, на первый взгляд, динамику сюжета. Но мироощущение слушателей эпоса было таково, что для них обладали эстетической значимостью именно эти скульптурно-телесные картины. Они были выразительны до осязаемости, зримости и этим доставляли эстетическое удовольствие носителям эпоса. Ойрат-монголы периода языческого патриархата и героизма ценили именно физически сильного и физически красивого человека, совершенство экстерьера коня и эту свою любовь к физической красоте выразили в образах типа "кевлюн".

"Кеемсг" - категория пластической эстетики "Джангара". Слово "кеемсг" переводится как "франтоватый", "щеголь". Кроме лицевой стороны предметов и физической красоты персонажей, в эпосе внимательно фиксируются детали одежды персонажей. В "Джангаре" человек воспринимается "по одежке", внешний вид человека служит мерилом его красоты. Например, одежда Ah Шавдл воспевается следующим образом:

Стан ее гибкий затянут был, говорят,
В шелковый, пышный терлек; богатый халат
Был у нее на плечах и звался Нармой,
Белый убор головной сверкал бахромой,
Блеском своим озарявший лопатки ее.

В другом варианте описание одежд героини выглядит так:

Шелк волос ее так заплетен,
Чтобы соответствовал он
Щекам, напоминающим кровь.
Щегольские у каждой щеки
Шелковые шивырлыки
Колыхались, говорят.
Колыхались, говорят,
На мочках нежно-белых ушей,
На белую шею бросая свет
Сероватых зеркальных лучей,—
Серьги из чистого серебра.
Кто видел шариковый помет
Верблюжонка двухлетнего, тот
Величину серег поймет!

А вот любование одеждой одного из главных героев - Хонгора:

Было таким облаченье богатыря:
Цвета травы-неувяды рубаха была;
Дивный бешмет из кожи кулана был;
Цвета железа, каленого добела,
Плотный терлек на плечах великана был.
Все это стягивал тонкий пояс резной,
В семьдесят лошадей пятилетних ценой...
Хонгор обулся в пару прекрасных сапог,
В пару сафьянных, кровяно-красных сапог
На ста двухслойчатых дорогих каблуках.
И, поворачиваясь на таких каблуках,
На голову надел он серебряный шлем —
Крепость его наковальне подобна была.

Таким образом, красота понимается в эпосе как совершенство, изысканность фасонов одежд персонажей. Человек в этих образах воспринимается через его внешний вид, "по одежке" (в эпосе есть также и психологические описания, но они почему-то занимают меньший удельный вес, что объясняется спецификой эпического принципа).

"Герлтя" - категория пластической эстетики "Джангара". В эпосе "Джангар" часто заостряется внимание на природном свечении предметов и персонажей. Сияние предметов и персонажей целесообразно будет назвать калмыцким словом "герлтэ" (с сиянием). В калмыцком языке есть характерное выражение: "нюдендян hалта, нююртян герлтя", в котором выражено понимание красоты как свечения, сияния, исходящего от человеческого лика.
Вот, например, как выражается красота и эстетическая значимость знамени эпической державы Бумба:

Если на знамя Богдо надевали чехол,
То затмевало целое солнце оно.
Если же знамя реяло, обнажено,—
Семь ослепительных солнц затмевало оно!

Ощущение красоты носителям эпоса доставляли физический свет, светоносность, яркое свечение. Образ солнца, как известно, является одним из самых излюбленных символов света в эстетике народов мира. В "Джангаре" с солнцем сравнивается один из самых любимых героев - Хонгор:

“Верно, мы видим сейчас великана того,
Что именуется красным солнцем земли!”

Вот как выражается, например, красота эпического хана Джангара:

Был он воистину, Джангар Богдо, велик!
Ярко на лбу загорался Майдера лик,
Темя распространяло сиянье Зунквы,
А несравненная маковка головы
Распространяла сиянье Очир-Вани...

На сияние обращается внимание и при воспевании прекрасной Alh Шавдал:

Глянет налево — станут видны
В сиянии левой щеки
Мелкие рыбки левой реки.
Глянет направо — станут видны
В сиянии правой щеки
Мелкие рыбки правой реки.

Таким образом, свет играет важную роль в эпической эстетике "Джангара". Свет, солнце, огонь являются одним из самых излюбленных образов красоты. В данном случае красота понимается как светоносный, непрерывно льющийся и живительный поток лучей; яркое излучение, завораживающее глаз; сияние, доставляющее зрительное наслаждение. Свет как выражение прекрасного является довольно распространенным символом в культуре народов мира. Типологически сходное понимание красоты мы можем встретить, например, в эпопеях Гомера. "Красота - говорит один из исследователей древнегреческого эпоса А. Ф. Лосев - здесь просто самая обыкновенная материальная стихия, а еще и очень тонкая и светоносная, наподобие лучей солнца. Эту эстетику можно назвать как угодно, но нельзя забывать образа льющейся, текучей и лучистой сущности, его надо ставить в центре всей гомеровской эстетики" (М., 1963, с. 236). Художественная категория "герлта" относится к разряду пластических, т. к. свет и сияние - это физический план бытия, это образ, рассчитанный на зримость. Таким образом, представляется необходимым ввести в научный обиход термин "герлтя" как одну из категорий пластической эстетики.

"Джингсн" - категория пластической эстетики "Джангара". Помимо сияния, в джангариаде выражено понимание красоты как звучности. Пантеизм - это не только ясно зримые формы предметов. человека и коня, это не только лучи света, но еще и звук. Языческое мироощущение наполнено как светом, так и звуком. Мир языческого героя - это бесконечная музыка космоса, все звучащее, все возбуждающее слух человека было для человека эпохи языческого патриархата красивым, доставляло эстетическую радость и удовольствие. Музыка как вид искусства наверно появилась именно из этих первых звуков языческого мироощущения.

Гомеровская красота, например, "видима, ибо она светоносна, и слышима, ибо - благозвучна. "Ее можно,- говорит А. Ф. Лосев,- осязать как таковую, как будто бы это была физическая материя: глина, песок, металл, камень"

Приведем некоторые примеры звучащей красоты - "джингсн". В художественном мире джангариады звучит почти каждая вещь. Например, в словах живописуется грохот и звон створчатых дверей ханского дворца:

Толкнув серебряную дверь,—
Распахнулась она, звеня,—

В мире калмыцкого эпоса звучит и Дождь, и ветер:

Сэр сэр гисьн салькта,
Бур бур хурта баедег
Бумбан орьн болна.

Звучащий и сияющий, скульптурно оформленный мир "Джангара" является классическим выражением мироощущения героя-язычника.

"Дюмбр" - категория пластической эстетики "Джангара".
"Строго эпическое произведение,- как говорит исследователь эпопей Гомера А. Ф. Лосев,- всегда величаво, возвышенно, будит высокие благородные чувства" (М., 1969, с. 161). Величавость является одним из видов пластики в "Джангаре". Слово "дюмбр" - величавость - можно ввести как одну из категорий, под которую подпадают все образы необычайно больших, грандиозных размеров предметов и героев из мира эпоса. Продемонстрируем соответствующие фрагменты текста. Дворец хана Джангара построен всего на три пальца ниже небосвода:

Молвил Алтан Цеджи — мудрец:
“Строить нойону дворец
До самого неба высотой
Было бы затеей пустой:
Слишком желанье велико,
Слишком до неба далеко.
Надо воздвигнуть нойону кров
На три пальца ниже небес!”

Герой Гумбе занимает пространство пятидесяти обычных людей:

Тавлад суухларнь
Тявен кююня зяяде суудг,
Тякиhяд суухларнь
Хёрен тавн кююни зяяд суудг

Богатырь Санал легко поднимает бочку вина, которую везли тридцать пять жеребцов:

Разом к тележке бросились беков сыны,
И подхватили бочонки и понесли
К башне, где ждали барсы нетленной земли.
Было немало носильщиков-богатырей,
Дальше порога все ж донести не смогли
Бочки с питьем: тяжела хмельная арза!
Остановились богатыри у дверей,
Глядя в недоуменье друг другу в глаза:
У силачей, оказалось, силы и нет!
Но в это время к беднягам направил шаг
Воин, достигший пятнадцати шумных лет.
Это — Санал, прославленный в ханстве смельчак.
И наковальне подобный крепкий шишак
Быстро надвинул Санал на правый висок,
Поднял бочонок, что был широк и высок,
И, рассмеявшись, в башню понес его.
Даже коленом не поддержав его,

В героическом мире "Джангара" все имеет необычно большие размеры. Богатыри, например, пьют вино из чаши грандиозных размеров, и пьют семьдесят один раз:

Семьдесят раз осушил Санал
Пиалу с благодатным питьем,-
Семьдесят и один человек
Поднимают ее с трудом.

Таким образом, "дюмбр" - величие, величавость - является одним из аспектов пластической красоты. Великие дела и великие герои должны были быть, по представлениям носителей эпоса, также и больших размеров в чисто физическом смысле. Кстати, в калмыцком языке есть много близких по значению слов, слово "дюнгсн" обозначает также величавость, "манхапад бясен" - возвышающийся. Все эти слова очень часто употребляются в эпосе как эпитеты.

"Бярлдян" - категория пластической эстетики "Джангара". Слово "бярлдян" переводится на русский язык как "схватка", "борьба". Дело в том, что темой всех песен эпоса "Джангар" является бескомпромиссная борьба героев эпической державы Бумба с ее врагами. Героическое сражение - это центральный момент сюжета каждой песни, все остальные элементы сюжета выглядят лишь как подготовка, "прелюдия" или послесловие к этому "пиршеству войны". Героическое сражение в каждой песне приходится на самый кульминационный момент сюжетного развития. Практически героическая битва служит развязкой в композиции каждой песни, его сюжетным ядром, подчиняющим все остальные части композиции и сюжета. Военный поединок - это та сила, которая расставляет все на свои места, решает судьбы героев. Если бы герои эпоса без борьбы заключили мир с врагом, это было бы неэстетично, некрасиво с точки зрения художественного контекста эпоса, это не доставило бы попросту художественного наслаждения слушателям героической песни. Ведь красота - в борьбе, в конфликте, в жестком единоборстве. Сама этика героев предполагает войну как основное средство существования, что выражено в следующей словесной формуле:

Эре кююня укел
Эджи уга эрем цаhан кёдяд

Подготовка к центральному эстетическому акту эпического сюжета начинается уже в зачине каждой песни. Образы, используемые для характеристики эпической страны Бумба, несут в себе воинственный оттенок: на створчатых дверях ханского дворца вырезана гравюра с изображением двенадцати небесных вепрей (богатырей) во главе с Хонгором, разговаривающих по законам войны ("Дяяни йосар гилелдегсен бядег"). По мере развития действия образы, созвучные войне, намекающие на героические сражения, все более и более нагнетаются: в животном мире эпической Бумбы почему-то замечается образ схватившихся в борьбе орла и птицы лунь ("Эля, хулдь хойр шююрелдяд бядг"); боевой конь Ширкея возмужал и освоился среди героических сражений ("кулег мёрни дяясен дундан элденегсен"); упоминается, каким образом эпический хан Джангар достиг своего высокого титула:

С месяцем в полнолунье схож,
Смелых повелитель и вождь,
Смертных покоритель и вождь,
Недругов повергший в прах,

При характеристике хана Джангара упоминается непременно его биография, которая представляет собой перечень его военных побед:

“Будучи трехгодовалым — трех крепостей
До основанья разрушивший ворота;
И на четвертом году — четырех крепостей
До основанья разрушивший ворота,
Переломавший древки сорока знамен;
И пятилетним — пятидесяти знамен
Переломавший древки, пяти крепостей
До основанья разрушивший ворота;
Лета шестого достигнув,— шести крепостей
До основанья разрушивший ворота,
Хана Зулу подчинивший державе своей;
Одинокий на этой земле сирота;
В лето седьмое жизни — семи крепостей
До основанья разрушивший ворота
И победивший хана восточных степей —
Злого мангаса, пред кем трепетали враги;
Взявший власть в свои руки из рук Шикширги;

Героические сражения в песнях изображаются, как правило, очень динамично, чему способствует методическое свертывание эпических клише, которые до этого, в зачине, пелись максимально развернуто. Сюжетный процесс в этом моменте убыстряется, растет напряжение. Битва происходит обычно на фоне девственного ландшафта, в дикой местности. Процесс столкновения с врагом изображается крайне драматично.

Таким образом, сам процесс схватки - это воплощение основной цели сюжета. В образной системе эпоса "Джангар" принципиально невозможен мирный вариант решения проблемы, т. к. в этом случае многие части сюжета потеряли бы смысл, да и эстетический эффект был бы сведен к нулю, ведь песня пелась именно ради этого момента, ради изображения борьбы. Эпический мир джангариады - это сражающийся мир, здесь ничто не дается без борьбы. Красиво - это когда слушатели могут наблюдать борьбу, конфликт, столкновение антагонистов. Притягательность образа борьбы объясняется тем, что калмыцкий эпос - это наследник военной культуры кочевников Центральной Азии, он является художественной идеализацией образа жизни скотовода-воина.

В связи с этим, целесообразно будет ввести особый термин, обозначающий драматизм эпоса в его телесном выражении, т. е. в богатырской схватке. По всей видимости, это будет термин "бярлдян" (схватка), который можно употреблять в качестве эстетической категории "Джангара". Термин "драма" употребляется в более широком смысле, драма - это конфликт вообще. В искусстве, например, может изображаться внутренняя психологическая драма, или конфликт характеров, разных систем ценностей (но без физического столкновения), тогда как категория "бюрлдян" выражает конкретный вид драмы - драму пластическую, телесную, т. е. физический конфликт, столкновение противоположных сил в физической борьбе, схватке. Таким образом, родовое понятие драмы мы конкретизируем в одном из видов драмы - "бярлдян". Под категорию "бярлдян" подпадают образы борьбы из всех сюжетов "Джангара". Эта категория является обобщенным понятием такого рода образов. Кстати, категория "бярлдян" применима не только к нашему эпосу, ведь у монголов существовал орнамент типа "звериный стиль", где изображались хищники или травоядные, столкнувшиеся в бескомпромиссной схватке. По-видимому, эти живописные узоры доставляли эстетическое удовольствие нашим предкам.

Образ борьбы в "Джангаре" типологически сходен с образом корриды, боя человека с быком, существующим в Испании (испанцы так же, как и калмыки, почему-то любят наблюдать телесный конфликт); здесь можно вспомнить и бои гладиаторов в Древнем Риме и т. д.

"Диг-дара" - категория пластической эстетики "Джангара". Слово "диг-дара" переводится на русский язык как "порядок", "последовательность", правильней "согласованность". Дело в том, что в песнях калмыцкого эпоса очень много образов, выражающих идею порядка, иерархии, системы. Почему-то именно аспект порядка отражен в калмыцком эпосе: указывается, например, на взаиморасположение и строение предметов, этапы постройки дворца, иерархию между героями, скрупулезно перечисляется последовательность действий персонажей при сборах в дорогу или при подготовке к борьбе. Реальная жизнь очень многообразна, в ней есть не только порядок, но и хаос, но почему-то в песнях нашего эпоса выхвачена из всего многообразия жизни именно одна сторона - упорядоченность, гармоничность. Продемонстрируем это на примерах из текста. Описание ханского дворца, например, начинается обязательно с указания на его расположение относительно окружающего ландшафта:

Так он устроен: имел он пред собой
Бумбой зовущийся океан голубой,
Тот океан государство пересекал,
Море к тому океану стремило прибой;
Высился он меж двенадцати гор-клыков
И в межеустье реки Стеклянный Сандал;
Расположился на скате хребтов седых;
Был он — великого Джангра дворец — таков...

Страна Бумба воспевается как мир сплошной и обозримой упорядоченности, в виде какой-то системы, т. е. акцентируется внимание на взаиморасположении бурханов, хурулов, дворца и народа-танhчи:

К югу от башни, где берег зелен лежит,
Где голубой океан беспределен лежит,
Десять раз десять тысяч молелен стоит.
В самой средине белый покатый хурул,
Благочестивого Джангра богатый хурул,
С благостной верой неразделен, стоит,
Жили бесчисленные шебенеры там,

Методические указания (типа: "к югу", "в самой средине") создают впечатление системности, упорядоченности художественного мира. Эти образы были эстетичными, т. е. приносили художественное наслаждение носителям эпоса.

Тенденция видеть мир с точки зрения гармонического порядка выразилась во многих образах, поэтому категория "диг-дара" является обобщением этих образов, их общим названием. Наличие этих образов говорит об определенном мироощущении коллективного автора "Джангара" - калмыцкого народа. Понимание красоты как порядка характерно также и для эпопей Гомера. Шеффер Т, исследователь Гомера, например, считает, что Гомер первым в античной эстетике выразил идею порядка.

Таким образом, одним из критериев пластической красоты в "Джангаре" была упорядоченность - "диг-дара". Это, вероятно, является отражением рационализма в мышлении народа, который был спроецирован в пластический мир эпоса.

"То кемджян" - категория пластической эстетики "Джангара". Слово, "то кемджян" переводится как "количественная мера". В песнях калмыцкого эпоса, как это давно заметили многие исследователи, нередко говорится и о количественных измерениях. Здесь очень часто воспевается количественный аспект мира и человека, т. е. мир и человек показаны сквозь призму математических чисел:

В песнях, например, указывается глубина океана:

В сто девяносто тысяч бэря глубиной.
Был он таким широким, что балабан
Среброголовый, с багряно-белым крылом,
С барсовым сердцем, в битвах сходный с орлом,
Птица, что может покрыть, в небесах паря,
Взмахом единым крыл девяносто бэря,
Птица, которой не страшно бремя пути,—
Трижды снесла бы яйца во время пути,—
А не сумела бы перелететь океан,
На полдороге бы затонул балабан,—
Так, именуемый Бумбой, широк океан...

Ханский дворец был построен шестью тысячами мастеров:

Шесть тысяч двенадцать мастеров,
Выделыватели чудес,
В искусстве соревнуясь своем,
Выбиваясь из сил, наконец,
Выстроили Джангру дворец

Обращается внимание непременно на количество бурханов или количество народа:

Бумбь далан кёвя дундан
Бумбин Цаhан оргян омне бяядег
Бум жова ольн бурхьнани
Буурлегсен сайь танhьчини
Манрьгсьн бяядег

Характеристика персонажей также не обходится без количественного аспекта, описываются, например, размеры лопаток, бедер и талии героя Хонгора:

А богатырские бедра одарены
Силою ста двадцати шулмусовых жен,
И двадцатисаженной они ширины.
Плечи могучие мощью орлиной сильны,
И сорокасаженной они ширины.
Тонкой была середина стана его!

Таким образом, мир джангариады представляется рационалистически обсчитанным, измеренным, взвешенным. Это говорит о том, что прекрасное в "Джангаре", помимо всего прочего, понимается еще и с точки зрения количества. Все образы, выражающие мир и человека сквозь призму количества, целесообразно будет называть общей категорией - "то кемжэн".

Итак, нам удалось дать обобщенные названия девяти видам пластики в "Джангаре". Если обозреть единым взглядом пластическую красоту в калмыцком эпосе, то т эжно сказать следующее:

1. Красота - это "онге бий" (лицевая сторона предметов).
2. Красота - это "кевлюнг" (физическое совершенство персонажей).
3. Красота - это "кеемсг" (изысканность одеяний персонажей).
4. Красота - это "герлтя" (сияние предметов и людей, животных).
5. Красота - это "джингсн" (звучность явлений мира).
6. Красота - это "дюмбр" (величавость мира и человека).
7. Красота - это "бярлдян" (борьба, физический конфликт).
8. Красота - это "диг-дара" (порядок, системность, рациональность).
9. Красота - это "то кемджян" (количественная измеренность мира и человека).

Эти девять терминов являются последним и самым главным результатом научного исследования, ведь задача науки - зафиксировать предмет в слове-понятии, чтобы потом свободно говорить о предмете на языке разума. Каждый из девяти терминов является обобщением большого количества образов в "Джангаре", в этом-то и ценность этих категорий. Чем богаче будет язык, на котором мы будем говорить об эпосе, тем, думается, глубже мы сможем вникнуть в его суть.

Санал МИНАЕВ