Национальный характер калмыков

Помимо экстравертности и рационализма калмыцкому духу присущ также и максимализм. Максимализм приписывают тем людям, о которых говорят: его с места не сдвинешь, а если сдвинешь, то уже не остановишь. Максималист не любит топтаться в нерешительности между двумя противоположностями, раз уж он выбирает, так окончательно и бесповоротно. Максималист во всем стремится к крайностям, к глобальности и масштабности, к грандиозным проектам. Калмыки вообще склонны к гиперболическим преувеличениям, что особенно видно на примере нашего эпоса "Джангар" это не просто хан, а хан целой вселенной Державы, Мингиян - это не просто красавец, а красавец вселенной. Мелкие проекты и делишки не вдохновляют калмыка, он от них с презрением отворачивается.

Калмыцкому характеру также присущ индивидуализм. Но калмыцкий индивидуализм никогда не обретал крайние формы, т. к. крайний индивидуализм замыкается в себе, стремится отгородиться от общества, а калмыкам крайне противно было всякое отшельничество. Наш индивидуализм проявляется в стремлении к оригинальности, в желании выделиться на фоне других, обратить на себя внимание, т. е. он артистичный. В эпосе "Джангар" есть характерная сцена: герой Хонгор стоит во всем блеске перед толпой народа, восхищенно глазеющего на него и обсуждающего внешний облик и достоинства тщеславного героя. В этом эпизоде эпоса проявляется особая идея: герой - это индивидуум, воплощающий идеалы всего народа, коллектива - именно такое понимание индивидуализма характерно для нашего народа. Благодаря индивидуализму калмыцкое общество отличается уважением к личности человека, к человеческому "эго", самолюбию. В калмыцком обществе никогда не подавлялась индивидуальность отдельного человека и в то же время каждый калмык ощущал себя индивидуальным воплощением коллективных интересов, т. е. интересов своей семьи, своего рода, аймака и народа в целом.

Яркой чертой калмыцкого характера является также энергичность, активность. Активность калмыков проявляется прежде всего в национальных танцах, для которых характерна быстрота, искрометность. Активный стиль калмыцкой речи и языка подметил еще востоковед Ю. Лыткин, говоривший о нашем языке, что ему присуща "мягкость, гибкость и упругость, живость и необычайная сжатость, удивительная беглость и кипучесть", которая выражала кипучую и деятельную жизнь ойратов. Действительно, калмыцкая речь напоминает пулеметную ритмику, т.к. ударение во всех словах калмыцкого языка ставится на последнем слоге. Ученые прошлого века различали два типа ударения в языках: ударение на последнем слоге и ударение в середине или в начальном слоге. Ударение на последнем слоге, характерное для калмыцкого языка, называлось учеными "мужским", активным ударением. Кроме калмыцкого языка мужское ударение также присуще тюркским языкам и французскому языку. "Мужское" ударение придает калмыцкой речи стройность, кипучесть, беглость, что выражает активность калмыцкого характера. Согласитесь, пассивный и медлительный человек не смог бы говорить на калмыцком, тюркском или французском языках.

Традиционным свойством калмыцкого характера является оптимизм. Калмыкам свойственно концентрировать внимание на положительных сторонах жизни, видеть в человеке прежде всего его позитивную сторону. Многие ученые с удивлением отмечали нетрагичность эпоса монгольских народов, которая выражалась в том, что все сюжеты песен завершались счастливой развязкой. Идея конечного торжества героя присуща классическому героическому эпосу вообще, как считает Б. Н. Путилов, может быть, поэтому героический эпос занимает главное место в нашем фольклоре. Оптимизм присущ всему калмыцкому фольклору, где преобладают мажорные, праздничные мотивы, а минорность, смерть и несчастья оттеснены на второй план или вовсе отсутствуют.

Калмыки также очень честолюбивы. Стремление к славе, желание быть первым во всяком деле присуще кочевникам издавна. В дочингисову эпоху существовал такой народ - тюркюты. Аристократическая верхушка тюркютов была полностью монгольской, т. е. происходила из монгольского рода "чинос" (волки). Еще в середине XI века один мусульманский чиновник Ибн-Хассуль в своем трактате перечислил "львиноподобные качества тюркютов: смелость, преданность, выносливость, отсутствие лицемерия, нелюбовь к интригам, ... гордость, свободу от противоестественных пороков,... и стремление к командным постам". Вот это стремление к командным постам и проявляет честолюбие кочевников, а калмыков в особенности. Калмыцкий Байбагас-хан, как свидетельствует ойратская летопись "открыв свой рот и распростерши свои длани, говорил: во всех четырех странах света нет никого, кто мог бы со мною сразиться". В калмыцком фольклоре существует даже особый жанр - магтал (восхваление). Этот жанр честолюбцев очень древен и традиционен для калмыцкой культуры. В европейской культуре восхваление в форме оды появилось в эпоху французского классицизма, когда в обществе стал культивироваться идеал честолюбивой личности.

Для наших предков была свойственна также и гордость, которая в последующем, к сожалению, стала осуждаться буддизмом, ставшим с XVIII века государственной религией ойратов и калмыков. Гордость свидетельствует о развитом самосознании личности и является вполне положительным качеством, если не перерастает в гордыню. Читая "Сокровенное сказание монголов" или средневековые летописи убеждаешься в том, что лейтмотивом эпической и исторической литературы наших предков является проблемы чести и достоинства.

Историк В. П. Санчиров отмечает характерный эпизод из ойратской истории: у китайцев существовал пышный ритуал приема иностранных послов, призванный привести чужеземцев в надлежащее состояние покорности и священного трепета перед особой императора. Весьма унизительной в этом ритуале была процедура коу-тоу, состоявшая из трех коленопреклонений и девяти земных поклонов иногда даже не перед самим императором, а лишь перед табличкой с его именем. Послы всех государств безропотно совершали эту часть этикета, тогда как послы джунгарских ханов прекрасно зная дипломатический этикет китайского двора держались с большим достоинством и отказывались совершать обряд коу-тоу. Очевидец последних десятилетий существования Джунгарского ханства И. К. Россохин писал об этом так: "... все те послы и посланники.. подвергают себя тему предосуждению будто бы они у китайского хана состояли в подданстве, а сколь ни мал в рассуждении великих государей джунгарский владелец, однако его послы для принятия наставления в помянутую их коллегию не ездят". В. А. Моисеев, говоря об историческом статусе Джунгарского ханства, указывал; "Следует особо подчеркнуть, что цинское правительство не имело никакого влияния и на внутреннюю политику джунгарских ханов... Ойратские же ханы считали себя равными цинским императорам и не хотели поступаться даже частью своего суверенитета в пользу богдыханов"'. Думается на таких примерах следует воспитывать наше юное поколение в школе, тогда национальная история действительно станет мощным этнопедагогическим фактором калмыцкой школы.
Последнее из девяти основных качеств калмыцкого характера называется словом - этизм. Это новое понятие происходит от слова этика и введено в научный оборот культурологами как характеристика некоторых типов культур. В каждой культуре есть своя система ценностей, там же где превыше всего ценится этичность поступка, культура определяется этической. Этизм характерен для кочевой культуры. Лев Николаевич Гумилев приводит один из случаев проявления этизма в культуре степняков. "Трагическая гибель Мамая весьма поучительна в аспекте этнологии. Мамай был степняк. Он считал, что убивать противников можно, а предателей нужно, но друзей обижать нельзя, потому что это нехорошо, что даже в голову прийти не может. Это было мироощущение монголо-тюркского суперэтноса. У генуэзцев была иная этика. Они считали, что главное в жизни - выгода, что монголы и тюрки почти не люди, а объект для коммерческих операций. Когда они сильны, их надо использовать, когда ослабли - выкинуть. По сути это была психология зарождавшегося капитализма. Этика, базировавшаяся на капиталистических общественных отношениях, была несимпатичная ни русским, ни татарам, ни византийским грекам. Экономические интересы, господствовавшие в условиях зародившейся в романо-германской Западной Европе формации, были им непонятны, проявления их вызывали отвращение. Хан Джанибек, узнав, что случившимся в причерноморских степях массовым падежом скота, вызывавшим голод, воспользовались генуэзцы, чтобы по дешевке покупать у татар детей для работорговли, возмутился и двинул войско на Кафу. Ему было просто непонятно, как можно использовать беду соседа для легкого обогащения. С его точки зрения это дурно. Таким образом, и проявляется национальный характер народа в истории.

Мы обрисовали девять основных качеств калмыцкого характера. Этот характер является как бы кодом к расшифровке нашей культуры и истории, без знания этого ключа невозможно понять многие стороны калмыцкого культурно-исторического пути. Современная калмыцкая школа должна воплощать психологию, национальный дух нашего народа на всех уровнях своей деятельности от содержания и методов обучения до общей атмосферы в школе, тогда она будет действительно национальной, народной.

Санал МИНАЕВ