Шовунов К.П. Очерки военной истории калмыков (XVII-XIX вв.) - Элиста: Калм. кн. изд-во, 1991. - 189 с., илл.

Часть II. РУССКО-КАЛМЫЦКОЕ БОЕВОЕ СОДРУЖЕСТВО

Глава VII. ВОЕННАЯ СЛУЖБА КАЛМЫКОВ В ПОСЛЕДНЕЙ ТРЕТИ XVIII - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ ХIХ в.

I. Под водительством великого Суворова

После ухода в 1771 г. основной массы калмыков в китайские пределы былое военное значение их для государства пало. У оставшейся части в России не было, как прежде, ни людских, ни материальных ресурсов для комплектования массовой конницы, так необходимой стране прежде и теперь. Если до 70-х годов XVIII в. только одни волжские калмыки могли во время войны снарядить от 20 до 40 тысяч отлично подготовленных всадников во всеоружии и "о двуконь", то теперь же они могли с большим трудом скомплектовать не более 5 тысяч человек. Однако это не означало, что калмыки вообще не привлекались к ратному делу. Не говоря о калмыках-казаках, волжские калмыки продолжали использоваться в военных кампаниях, охране пограничных линий, на полицейской службе.

В 1778 г. калмыцкая тысячная команда пополнила войска А. В. Суворова в Крыму. В соответствии с Кучук-Кайнарджийским мирным договором 1777 г. Крымское ханство получило независимость, которая являлась весьма эфемерной. Естественно, крымские татары ее восприняли неохотно. Избранный на престол хана Шагин-Гирей, воспитанный в Петербурге, своими реформами вызвал недовольство мусульман. Обстановка на полуострове продолжала накаляться. Правительство России подтянуло сюда корпус во главе с А. В. Суворовым. Через три месяца Суворова назначили командующим военными силами в Крыму.

В связи со сложившимся положением на юге, 23 ноября 1777 г. астраханский губернатор Якобий вручил дербетовскому владельцу Цеден-Дорджи ордер о выступлении калмыков в Крым в числе одной тысячи всадников под командой владельца Эдерги. К весне 1778 г. команда выступила в поход и вскоре присоединилась к корпусу Суворова. Калмыцкие партии использовались командованием на постах по наблюдению за побережьем, участвовали в переселении христианского населения из Крыма на материк. Именно здесь калмыцкие воины почти из первых уст познакомились с суворовским "Наставлением о порядке службы пехоты, кавалерии и казаков", написанном великим полководцем в мае 1778 г. Оно учило солдат ведению операций в тяжелых условиях местности и обстановки. После некоторой разрядки положения в Крыму вместе с большей частью русских войск калмыцкая команда была выведена оттуда. По распоряжению генерала-фельдмаршала П.А. Румянцева-Задунайского Суворов отправил калмыцкую команду домой до весны следующего года. Однако необходимость в новой мобилизации калмыцкой команды отпала, о чем уведомил Суворов астраханского губернатора.

В 1783 г. Крым был присоединен к России. Правительство Екатерины II пошло еще дальше: решило прибрать к рукам все земли северного побережья Черного моря вместе со степями, населенными ногайцами. По поводу этих шагов царизма началось новое недовольство среди крымских татар и закубанских ногайцев, перешедшее в восстание. В секретном документе из Петербурга на имя Г. А. Потемкина в сентябре 1782 г. предписывалось: "Один корпус к Днепру, другой к Бугу, для обеспечения наших границ и Херсона, от которого отряд имеет действовать и внутри Крыма. Нужно наказать кубанцев, сие произвесть большим числом войска Донского с частью регулярных войск, из подкрепляющихся". Для реализации данной задачи был вторично направлен А. В. Суворов, возглавивший Кубанский корпус из 12 батальонов, 20 эскадронов при 16 орудиях и 20 донских полков. В стороне от этих событий не оставили и калмыков.

По указанию Г. А. Потемкина была снаряжена в поход калмыцкая команда в 3500 человек. Командование ею было поручено хошутовскому владельцу Тюменю. Команда выступила в поход 4 сентября 1783 г., а в ноябре в составе дивизии генерала А. Б. Дебальмина она участвовала в экспедиции русских войск против мятежных ногайцев в районе Молочных Вод. В апреле 1784 г. Турция вынуждена была признать присоединение к России Крыма и Кубанского края.

Однако армейское начальство не смогло обеспечить калмыков провиантом. Среди них начался голод. Особенно критическое положение создалось в команде из 1400 человек, возглавляемой Бодогоем, сыном дербетовского владельца Ценден-Дорджи. Калмыцкое начальство докладывало военному руководству, что им выдавали за это время всего лишь два раза провиант, но и то "мука была гнилая и вся с червями". Об этом же извещал ученик калмыцкого языка Ф. Кондратьев, находившийся при команде в качестве писаря, в письме астраханскому губернатору М. М. Жукову: "Калмыкам не выдается жалованье, положенное в одинаковом размере с донскими казаками, и от этого бедные калмыки, будучи на пустой степи и по случаю жестоких нынешней зимы морозов и немалых снегов дошли до такой крайней нужды, что уже превосходит все меры человечества, и если еще хотя малое время дача жалованья их замедлится, то конечно, через нужду могут повернуть себя явному побегу". В результате команда Бодогоя самовольно покинула корпус и двинулась домой.

При последующем разбирательстве дела о побеге команды с боевых позиций князь Потемкин учел преступное отношение к ней со стороны подчиненных ему армейских чинов. Поэтому его приговор по делу калмыков, изложенный в предписании генералу П. С. Потемкину, был далек от суровых мер наказания. Князь писал генералу: "Сколь ни дерзко преступление их, но по справедливости относиться должно большею частью к возмутительным побуждениям зайсангов и их руководству, почему и полагаю я: при собрании войска калмыцкого объявить всем беглецам важность вины их и освободить их от наказания с таким подтверждением, чтоб конечно при первом случае постарались они отличными заслугами загладить свое погрешение; что же принадлежит до зайсангов, то оные в наказание могут быть употребляемые на службу при корпусе команды вашей, куда изволите их командировать".

Оставшаяся калмыцкая команда из 2000 человек под начальством Тюменя к январю 1784 г. была переброшена с Кубани к реке Днепр, в состав другого русского корпуса.

В первой половине 90-х годов XVIII в. значительные военные силы России были отвлечены на борьбу с восстанием в Польше, вызванным вторым разделом этой страны. Правительству необходимо было укреплять район Кубани.

В мае 1794 г. по указанию генерал-аншефа, главнокомандующего войсками на Кавказе И. В. Гудовича был скомплектован 500-й полк из калмыков Кавказского наместничества, Дона (не приписанных к казачеству) и калмыцких казенных улусов. При компплектовании полка была установлена норма набора: владельческие улусы должны были выставить 1 человека с 25 кибиток, а казенные одного - с 20 кибиток. Предписывалось рядовым калмыкам иметь две лошади, два седла, один аркан, две треноги, одно ружье и саблю, кроме того на 20 человек одну кибитку. Срок прибытия полка в Черный Яр был намечен на 10 июня. Однако комплектование полка затянулось на два года. К концу 1795 г, полк под командой Серебжапа Тюменева прибыл на Кубань.

19 декабря 1795 г. три пехотных батальона, 250 казаков, калмыцкий полк при 6 орудиях полевой артиллерии под командованием генерала Савельева выступили из Кизляра на территорию Дагестана и пополнили корпус графа Зубова. До прибытия этих сил в корпусе находились Чугуевский и донские полки. Корпус готовился к военным действиям в Персии. Для обеспечения этих войск был снаряжен обоз из верблюдов, а вожатыми привлекли донских, беляевских калмыков и других кочевников.

В 1796 г, по предписанию фельдмаршала Гудовича калмыцкий полк под командой Серебжапа Тюменева, будущего участника Отечественной войны 1812 г., был направлен против закубанских татар, феодалы которых продолжали поддерживать антироссийскую политику.

К концу XVIII в., ежегодно использовались на караульной службе по границе с казахами вместе с астраханским казачьим полком 550 калмыков дербетовского владельца Ефрема. За содержание кордона им отпускалось на жалованье из комиссия Казанского провиантского депо 9136 руб. 50 коп. и 1000 руб. подъемных денег по кормам казаков войска Донского.

Таким образом, всю последнюю треть XVIII в. волжские калмыки активно привлекались на военную службу.