Шовунов К.П. Очерки военной истории калмыков (XVII-XIX вв.) - Элиста: Калм. кн. изд-во, 1991. - 189 с., илл.

ЧАСТЬ I. ВОЕННОЕ ДЕЛО ОЙРАТОВ И КАЛМЫКОВ

Глава I. ОЙРАТСКОЕ ОБЩЕСТВО И ЕГО ВОЕННОЕ УСТРОЙСТВО В XIII - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII В.

2. Ойратское общество в XIII — первой половине XVII в.

Ойратские племена, не имея достаточных сил для военного-сопротивления, в 1207 г. добровольно присоединились к Монгольскому государству. К этому времени этнический состав четырех (дербен) ойратских тюменов был довольно пестрым. Согласно "Сказанию о дербен-ойратах", первый тюмен составляли елеты, второй — хойты и батуты, в третий входили баргу и буряты, четвертый тюмен был образован из дербетов, зюнгар, хошутов и торгутов.

Говоря о составе ойратов, следует иметь в виду, что этот вопрос до сих пор остается спорным. Но в нашу задачу не входит выяснение того, насколько мнения об этническом составе ойратов соответствуют действительности, так как оно является предметом самостоятельного исследования. Однако в той или другой мере мы будем пользоваться соответствующими данными монгольских и калмыцких источников, которые в различной степени подверглись критическому анализу предшествующих историков.

Б. Я. Владимирцов, а вслед за ним и С. А. Козин, придерживались мнения А. М. Позднеева о том, что ойраты, влившись добровольно на правах федерации в Юаньскую империю, в основном сохранили свою целостность, самобытность и самостоятельность . На самом деле, если древнемонгольские племена (татары, меркит, джаджират, найман, кереит (распылились по "тысячам", созданным Чингис-ханом, то ойраты не только сохранились, но и превратились в мощный конгломерат, который оказался способным к XV в. установить свою гегемонию в раздробленной Монголии и навязать собственную волю Минскому Китаю. В этом немаловажную роль играло приобретенное положение "императорских зятьев" (kurgen) . В "Шара Туджи" говорится, что сыну главы ойратского племени хойт "Хутуга-бэки Инэлги Чингис-хан отдал в жены свою дочь Цэцэйкэн; его старшему брату Инэлги Турулчи отдал в жены дочь Джучи по имени Холойхан...".

Несомненно, главным же фактором привилегированного положения ойратов в империи явилось то обстоятельство, что торгуты и хошуты составляли гвардию Чингисхана, благодаря чему они сохраняли свою целостность. Выясняя происхождение торгутов и хошутов, являвшихся позднее основными подразделениями четырех ойратов (дербен-ойрат), Г. О. Авляев и В. П. Санчиров писали: "Не только в преданиях и свидетельствах письменных памятников монголов, ойратов и калмыков, но и в ряде исследований признается генетическое родство и преемственность военно-служилого сословия "турган-кешиктенов" с поздними торгоутами и хошоутами". И далее ими утверждается, что, "в после юаньский период уже формируются этнические объединения — торгоуты и хошоуты, оформившие свои феодальные удельные княжества в рамках союза "Дербен-ойрат".

Однако при внимательном анализе данной статьи по поводу происхождения двух упомянутых этносов возникает ряд логически правомерных вопросов: если они являлись производными военной системы Чингис-хана, превратившиеся потом в отдельные самостоятельные этнические группы, то почему они стали называться общим названием ойраты, существовавшие еще до возникновения Монгольского государства? Может, дело в том, что отдельные единицы гвардейского корпуса (кэптэулов, хорчинов и др.) дислоцировались на западе империи? Или же эти подразделения комплектовались именно из древнеойратских групп: хойтов, батутов, бурятов, баргу? На наш взгляд, ответы в статье на первые два вопроса убедительны, а третий вопрос остался не до конца раскрытым. И другое. Авторы для доказательства однокоренного состава торгутов и хошутов используют примеры этнической близости из идентичности быта и танцев . Эти элементы жизни двух этносов могли взаимообогащаться в условиях совместного проживания в России. Приведенный пример для ретроспективного взгляда на древних ойратов, как нам представляется, не убедителен.

Но при всех разночтениях в научных исследованиях о составе дербен-ойратов остается бесспорным, что они, особенно хошуты и торгуты, переняли военное устройство Чингис-хана и его принципы тактики и стратегии. Забегая вперед, следует подчеркнуть, что основные принципы военного устройства войска, формы и приемы боя монголов XIII в. использовались ойратами, позднее их ближайшими потомками—калмыками даже в России не только против войск враждебных кочевых народов, но ив сражениях с европейскими армиями.

Итак, как развивалась история ойратов и что же представляла собой их военная организация в XV—XVIII вв.?

Чингис-хан образовал у ойратов четыре тьмы, но, как сообщает Б. Я. Владимирцов, не посадил над ними своих людей. И далее он продолжает, что "ойратские вожди сделались вассалами монгольского хана и в качестве темников должны были, в случае надобности, выставлять определенный контингент войска, которыми сами заведывали и сами ставили своих тысячников".

В конце XIV — начале XV вв. ойратские племена переселились из лесов и стали кочевать в степях и горных местах Алтая. Они сосредоточились на территории, которая с востока окаймлялась склонами Хангайских гор, на юге— пустыней Гоби, на западе — границами Могулистана, на севере ограничивались верховьями Иртыша и Енисея. Новые географические условия вызвали социально-хозяйственные изменения с последующим развитием и укреплением феодального строя.

В военно-административном отношении ойратское общество было разделено на две части: левое и правое крыле. Во главе всего ойратства стоял тайша, а каждой из двух административных единиц управляли чингсанги (cinqsanqi).

Хозяйственное и социально-политическое положение ойратов в начале XV в. позволяло им соперничать в борьбе за великоханский престол в Монголии. «Алтан Тобчи» — первая летопись послеюаньского периода, и "Шара Туджи" — монгольская летопись XVII в. повествуют о следующем. Утвердившийся в сознании монголов как милосердный хаган, Эльбек-хан (1394—1401 гг.) однажды увидел расплывшуюся на снегу алую кровь убитого зайца. Ассоциируя увиденную картину с женским лицом, хаган промолвил: "Если бы была женщина с таким лицом и красными щеками?". Находившийся рядом ойратский тайджи Хутхай-Тафу тут же информировал его: "Твоего младшего брата Харгацуг Дугурэн-хун-тайджи бейджи Ульдзэгу Гоа цвет и блеск превосходят это". Увлеченный наплывом чувств, Эльбек-хан убил брата и овладел красавицей-княгиней. Чтобы отомстить за смерть мужа, она инсценировала над собой насилие со стороны Хутхай-Тафу, за что последний был убит ханом. Но хаган, узнав о несправедливой расправе, за сына своей невинной жертвы батулу-Дзисанга выдал свою дочь Самор-Гунджи. Затем Эльбек-хан зятю присвоил титул чинсанга и возвел главой над четырьмя (дербен) ойратами . По летописи "Алтан Тобчи", начальствование над ними было поручено двум сыновьям Хутхай-Тафу: кроме Батулы еще и Угучи-хашигу. Через шесть лет Эльбек-хан был убит этими братьями, после чего произошло отделение ойратов от Монголии.

Анализируя монгольские источники, И. Я. Златкин пришел к выводу, что в начале XV в. ойраты представляли в этническом и политическом отношении единое целое, "население одного объединенного феодального владения, во главе которого стояли единовластные правители и иногда соправители, так называемые джинонги" . Понятно, что как противник теории "ойрат" - "союзник", "дэрбэн ойрат" — "союз четырех ойратов", Златкин склонялся к той мысли, что ойратское общество делилось не иначе, как на военно-административные единицы — тумены, тысячи и т. д. На самом деле, в монгольских летописях сведения об этническом составе ойратов на данный период отсутствуют. Это могло стать результатом введения военной системы монголов, когда существовавшие древнеойратские этнические группы могли взаимоассимилироваться, а на основе административно-политических подразделений Чингис-хана возникнуть новые этносы, такие как хошуты, торгуты, дербеты и джунгары.

После победы над восточными монголами ойратское общество возглавил Тогон (1392—1339 гг.) . По мнению Санан-Сэцэна и сообщению-летописи "Алтан Тобчи" Тогой имел намерение объявить себя ханом. Но он опасался недовольства монгольских племен и возвел на ханский престол потомка чингисида То-то-бу-хуа (по монгольским источникам он именовался Дайсун-хан), а у восточных монголов объявил ханом А-тай-я. В данной ситуации понятно, что у То-то-бу-хуа власть была номинальной, а фактическими правителями Монголии являлись Тогон и А-тай. Со временем могущество Тогона росло и вместе с этим созревали его претензии на ханский престол. В 1434 г. в Цаган-Норе в очередном крупном столкновении ойраты одержали окончательную победу над монголами.

Весьма осторожную политику проводил Тогон с китайским двором. Уведомив Пекин о своей победе над А-тай-ем, ойратский правитель просил Богдо-хана вручить ему в виде трофея (заметьте не ханский титул) ханскую яшмовую печать. Ответ китайского правительства в деликатной форме прозвучал отказом. Между тем, разгром восточно-монгольской армии в 1437 г. китайскими войсками создал благодатную почву для дальнейшего возвышения ойратов в монгольском мире .

В конце XIV — начале XV в. ойратские правители перенесли направление своей внешней политики на запад, главным образом, на Могулистан. Серьезная борьба с ним развернулась еще при Тогоне-тайше . В 1422 г. Вэйс-хан захватил Турфанский оазис, граничивший на юге с пиратскими кочевьями, и столицу Могулистана перенес в г. Турфан. Озабоченные таким демаршем Вэйс-хана, ойраты в ответ завоевали соседнее княжество Хами .

В 1439 г. Тогон умер. Звание первого сановника унаследовал его сын Эсен, провозгласивший себя тайшой и хуай-ваном. Новый правитель Ойратии, сохраняя политические идеи отца, осуществлял их на более оригинальных и дальновидных основах. Свидетельством тому является позиция в отношении Китая. Несмотря на то, что к его приходу военные силы ойратов казалось бы позволяли Эсену без особого риска вступить в борьбу с Минской династией, однако он воздержался от этого соблазна, считая необходимым прежде всего обеспечить для этого надежный тыл. Вот почему он продолжал притязания на один из районов Китая — княжество Хами. И здесь его план отличался обстоятельностью и взвешенностью. Накануне возобновления военных действий против Хами Эсен-тайша заключил договор с восточными соседями последнего — с Ша-Чжоу-цы и Хань-Дунцами о совместном вторжении на его территорию. После этого ойратские войска произвели опустошительный поход на хамийцев, захватив большое число пленных и огромное количество скота. В общей массе была пленена семья хамийского князя Дао-ва-да-ши-ли, мать которого являлась Эсену родной сестрой. Только вмешательство китайского императора в происходившие события заставило ойратского предводителя вернуть семью князя обратно. Но Эсен добился того, чтобы Дао-ва-да-ши-ли пришел к нему на унизительный поклон. Следующий, теперь уже прямой поход Эсена на Китай в 1449 г. завершился пленением его императора.

Вторая половина XV — первая половина XVI в. в ойратской истории были насыщены продолжающейся, но еще более активной борьбой с Могулистаном. В 1452 г. ойратские войска предприняли удачный поход на последний, в течение которого, преодолев всю территорию Могулистана, вторглись в Семиречье. Отсюда ойраты долиной Сыр-Дарьи достигли Ташкента. В 1472 г. вызванные нападением турфанских правителей на Хами ответные военные действия ойратов закончились разгромом армии могулистанского хана Юнуса на берегах Или. Преследование противника продолжалось до реки Сыр-Дарьи.

Наконец, в 30-е годы XVI в. в период правления Мансурахана (1504—1544) могулистанские войска нанесли тяжелое поражение ойратам. Реванш был взят вскоре, когда ойратские предводители воспользовались межфеодальными расприями своих противников. Враждующие стороны Могулистана вынуждены были обращаться за помощью к ойратам, которые расправлялись с ними по одиночке.

Немаловажную роль в жизни ойратов XV в. и в их последующей истории играли взаимоотношения с казахами, получившие разнообразную окраску. На протяжении почти века они носили дружественный и добрососедский характер. В. В. Вильяминов-Зернов писал: "...Начиная с Иса-Буги-хана до времени Рашид-хана» монголы и казахи жили постоянно в мире между собой" . Но с 30-х годов XVI вплоть до 40-х годов XVIII в. отношения двух соседей вступили в полосу непримиримых противоречий. Что являлось двигателем этих взаимоотношений не вполне ясно, но, как предполагает И. Я. Златкин, они были обусловлены; борьбой за приобретение пастбищ. В силу ожесточенных междоусобных распрей и в результате тяжелых поражений войне с Могулистаном во второй половине XVI в. ойратские тайшй оказались слабее казахских ханов.

Под натиском двух сил - Могулистана и Казахстана ойраты-стали проникать в Куку-Hop. Одновременно с ними сюда и в Ордос происходила миграция улусов восточно-монгольских ханов и князей. Обоюдная колонизация указанных территорий привела мигрантов к новым вооруженным столкновениям. Первое из них произошло в 1552г. по этому поводу китайские источники утверждают о победе ойратов над Куку-Нор. По сведениям «Эрдэнийн Тобчи», наоборот, якобы одержал убедительную победу над своим противником Алтын-хан, во время которой был захвачен улус Мани-Мангату. Через десять лет произошло новое крупное сражение между восточными и западными монголами на Иртыше, где были разгромлены торгуты войсками ордосского правителя Хутухтай-Сэцэн-Хунтайджи. И снова десять лет спустя, в 1572г. объединенные силы двух братьев Хутухтай-Сэцэн-Хунтайджия и Баян-Батур- Хунтайджия в войне с ойратским союзом подчинили себе хойтов багутов и чоросов.

Последнее крупное событие в военно-политической жизни Монголии XVI в. произошло в 1587г. Этот эпизод, не зафиксированный историей, стал известным благодаря подробному рассказу под названием «История Убаши-Хунтайджия и его войны с ойратами», который дошел до нас только на калмыцком языке. В предисловии к его переводу, выполненному ламой Галсаном Гомбоевым сказано. Что под легендарным именем Убаши-Хунтайджи может подразумеваться личность монгольского хана Хутухтай-Сэцэн-Хунтайджи, но, с другой стороны, время события не согласуется с годами его правления.

В рассказе сообщаеться, что объединенные войска монгольского Убаши-Хунтайджи и уриянхайского Саон-Манджика численностью до 80 тыс. воинов выступили в поход «против независимости четырех ойратов». Но накануне генерального сражения между монгольскими предводителями произошел разлад: вначале Саин-Манджик увел 15 тыс. подвластных, в вслед за ними покинули Убаши-хана-Тайджия еще 40 тыс. человек. Оставшиеся монгольские войска потерпели сокрушительное поражение от хошутовского Байбагас-хана.

К началу XVII в. мощный «Союз четырех ойратов» под ударами державы Алтын-ханов, казахов и ногаев почти распался. С этого времени начались контакты распыленных мелких ойратских княжеств с Русским государством. Они настойчиво стали искать в лице этой державы защиты от Алтын-хана и ее покровительство. Одновременно с ойратами Алтын-хан также предлагает Москве свою дружбу и союзнические отношения, за что монголы обещали ей содействовать мероприятиям русских властей по подчинению соседних народов и племен. В завязавшемся дипломатическом соревновании халхаских и западных монголов рождалось множество договоров, заключенных с северным соседом. Содержание, характер и исход данных актов зависели от успехов в обоюдной борьбе той или другой стороны. В моменты критического положения ойратские князья шли даже на то, чтобы принять русское подданство. В этом же русле проводили политику и халхаские правители.

Что касается Русского государства, то оно было не прочь воспользоваться возникшими обстоятельствами в данном регионе и присоединить к себе новые земли и народы. Однако, пережив трудное время польско-шведской интервенции, московское правительство не имело достаточного военного контингента на востоке, чтобы в случае необходимости активно вмешаться в эти события. Поэтому представители царской администрации в Сибири старались урегулировать возникавшие конфликты мирными средствами. Таким образом, русская дипломатия, оценивая свои реальные возможности, в то же время, глубоко вникая в политическую ситуацию соседей и постоянно изучая состояние их войск, изыскивала вполне оправдавшие себя гибкие формы взаимоотношений.

Как же развивались конкретные события в Сибири и строились русско-монгольские отношения в целом и, в частности, с ойратскими правителями на протяжении XVII в.?

После развала ойратского союза в начале XVII в. вновь начался процесс консолидации, вызванный опасностью поглощения их государством Алтын-хан. На авансцену борьбы за единство ойратских этносов выдвинулись князья дома Чорос во главе с Хаара-Хулой. Однако централизация власти за счет ограничения прав и привилегий местных феодалов возбуждала сепаратистские настроения отдельных владетельных тайшей. В итоге этого покинули союз два племени: торгуты, возглавляемые Хо-Урлюком, и дербеты под предводительством Изенея и Далай-Батыря в общем числе в 200 тыс. человек и появились в пределах Сибири. Основная масса ойратов, называемых в русских документах калмыками, 1604-1605гг. сосредоточилась вблизи крепости Тара. Безусловно, появление неизвестных мигрантов вызвало столкновение с русским гарнизоном и местными аборигенами. Ответным шагом сибирской администрации явился поход отряда служилых людей, организованный Тарским воеводой князем С.И. Гагариным. Наличие огнестрельного оружия у русских воинов позволило одержать убедительную победу над дербетовскими войсками. Оснащенными всего лишь холодным оружием.

Однако устанавливать взаимоотношения с ойратами средствами оружия, как мы знаем, не отвечало возможностям Русского государства и чревато было опасностями. В конце марта 1607 г. тарский воевода С. И. Гагарин получил из Приказа Казанского двора грамоту, в которой указывалось снарядить посольство в "Колмаки" для проведения переговоров с предводителями племен. Условия предъявленные ойратским начальникам включали следующие группы вопросов: 1) признать подданство Русского государства; 2) платить ясак государству скотом "по вся годы безпереводно"; 3) не допускать вооруженных конфликтов с российскими ясачными подданными; 4) разрешить ойратам в качестве новых подданных кочевать под Тарой с гарантией их безопасности от внешних врагов, т. е. речь шла о выдаче охранной грамоты; 5) для ее получения ойратские предводители должны были подписать шерть о своем вхождении в состав России.

Ответ со стороны дербетов не заставил себя ждать: 16 июня в Тару прибыло многочисленное посольство во главе с Кугана-ем Тубеевым, уполномоченное шертовать от имени тайшей Далай-Батыря и Иченея. Что из себя представляла на данный период дербетовская группа? Эту картину прояснил посол Куганай Тубеев. Главными тайшами являлись Богатырь Янышев (Далай-Батырь), Иченей Уртуев, Кугонай Тубиев, Ужен Конаев, Юрикты Конаев, в подчинении которых находились еще 45 тайшей. Вся группа состояла из 12 санов по 10 тысяч человек в каждой, а общая численность населения доходила до 120 тысяч душ обоего пола. Шерть была принесена от имени всех 50 тайшей.

Придавая важное значение этому событию, договаривающиеся стороны решили закрепить этот акт в первопрестольном городе страны. Дербетовские послы прибыли в Москву в первых числах февраля 1608 г. 7 февраля они были приняты в Посольской палате дьяком Василием Телепневым, а неделей позже удостоил их своим приемом царь Василий Шуйский. Заключительным актом, подтверждающим успех переговоров, явилось вручение послам царского жалованья (подарков). В документе; зафиксировавшем это событие, приведен перечень царского презента: 3 платна золотые (3 куска полотна с золотой отделкой) по 15 руб. за кусок; 3 однорядки (однополый долгополый кафтан) из ярко-красной шелковой ткани по 4 руб. каждый; 3 кафтана из шелковой ткани с разводами по цене 6 руб.; 3 бархатные шапки (по 2 руб.); 3 серебряных ковша; кроме этого были выданы продукты и вино. Однако, обойдясь столь щедро с ойратскими посланцами, царский двор не счел нужным вручить жалованую грамоту - юридический документ о признании подданства дербетов Русскому государству.

Что касается Хо-Урлюка и Курсугана-тайши, то они предпочитали не связывать себя договором, для чего еще три года тому назад отдалились от российских границ и расположились в верховьях Иртыша. И все же. правительство Василия Шуйского стремилось не упускать из поля зрения эту группу. В грамоте к воеводе Тары С. И. Гагарину от 18 октября 1607 г. оно указывало снарядить дополнительное посольство к Хо-Урлюку и Курсугану-тайше с предложением войти под "царскую высокую руку". Вместе с этим Москва предупреждала о том, что в случае отказа не оказывать силового давления на них, ибо можно было отпугнуть и дербетов.

Между тем Хо-Урлюк вновь вернулся в русские пределы и вытеснил ясачных татар с рыболовецких мест, отняв у них товары охотничьего промысла. В целях избежания столкновения с сородичами, дербетовская группа с разрешения тарской администрации откочевала на р. Омь. Но была ли уступка русских властей бескорыстной? Этим самым они преследовали цель изоляции новых подданных от монгольских правителей, а в случае нападения Алтын-хана на русские городки использовать их в отражении опасности. Новые подопечные облагались ясаком и в то же время получили право торговать скотом на русских рынках без взимания пошлин.

Во второй половине 1608 г. тарские торговые люди застают улусы Далай-Батыря и Иченея на расстоянии в 10 днях езды от Тары. Их передислокация была связана не с попытками нарушения шерти, а с организацией похода против казахов. К этому време ни произошел некоторый перелом и в позиции торгутовских тайшей. В июне 1608 г. из доклада ротмистра Воина Волконовского и атамана Василия Тюменца выясняется, что Хо-Урлюк со своим дядей Ульчеем-тайшой провел переговоры с указанными представителями властей о желании войти в состав России. С этой целью торгуты. направили двух послов Шапкулу Татугуева и Кургая Белгетеева в г. Тару для подписания шерти. На данный период группа Хо-Урлюка состояла из 5 улусов с общим числом 4 тыс. человек . Приведенная цифра (4 тысячи) вызывает сомнение. На наш взгляд, в нее входили люди воинского звания, а общая численность населения, исходя из 5 душ в семье, доходила до 20 тыс. Сопоставление выше приведенных данных — "200 тысяч человек в двух этнических группах ойратов", "120 тысяч — в дербетовских улусах" и разница между ними показывает, что население торгутовской группы должно было составить не менее 80 тысяч мужчин и женщин, а их насчитывалось только 20 тысяч. Следовательно две третьих этой группы успели вновь примкнуть к ойратскому союзу. Возвращаясь к прерванной мысли, следует отметить, что о прибытии послов Хо-Урлюка в Тару в 1608 г. и последующие два года не известно.

В 1609 г. предпринимаются повторные шаги московского правительства по закреплению ранее принятых договоров с ойратами. Так, 20 августа были посланы на имя тарского воеводы И. В. Масальского две грамоты из приказа Казанского двора: одна — по поводу направления служилых людей к тайшам Иченею и Далай-Батырю для подтверждения шерти и о разрешении безпошлинной торговли калмыцким людям; другая — о направлении служилых людей к торгутовскому тайше Хо-Урлюку для приведения его к шерти . Для этого были все основания. С одной стороны, в 1609 г. активизировались военные действия между ойратским союзом и казахами, куда были отвлечены кочующие улусы в пределах Русского государства, с другой, связанные шертью ойраты проявляли недовольство выплатой ими ежегодного ясака. Напротив, как заявляли русским послам, они претендовали на взимание ясака с соседнего аборигенного населения. Не удовлетворяли дербетовцев и складывавшиеся отношения с барабинскими и теренинскими татарами, с которыми у ник происходили частые вооруженные столкновения.

Приказ Казанского двора в июне 1610 г. давал указание тарским властям еще раз предложить бывшим подданным вернуться на русские земли, к Таре и на Омь; возобновить уплату ясака, представить своих заложников. В случае отказа от этих предложений послы уполномочивались заявить ультиматум следующего содержания: правительство велит послать "изо всех сибирских городков рать свою с в огненным боем", велит "их и их улусы воевати, и жон их и детей полон имати". На самом деле, кроме ультимативных заявлений власти не должны были предпринимать реальных действий.

Несмотря на это, в последующие годы ойраты допускали непозволительные вольности в пограничных районах. Так, в 1612г. они совершили нападение в районе озера Колмак на промысловиков-охотников, у которых отняли всю пушнину. Тарская администрация вынуждена была предпринять ответные меры. Скомплектованный отряд из 300 человек настиг налетчиков у озера Кизилар и неожиданно напал на их стан. Пленные из знатных дербетовцев были доставлены в Москву . В течение 1614 г. произошли еще три крупных столкновения русских отрядов с ойратами, где последние также потерпели поражение. После этих событий дербетовские тайши Тюргень и Далай-Батырь в 1614 г. направили послов в Тару с повинной. Вместе с этим они обещали подписать новую шерть, способствовать прекращению новых враждебных выпадов со стороны других улусов, а при необходимости участвовать вместе с русскими отрядами в отражении агрессий своих сородичей. В дополнении ко всему обещали они вернуть всех пленных.

К 1616 г. улусы Далай-Батыря вернулись на Алтай, в прежние свои кочевья. Они настолько отдалились, что на преодоление расстояния от Тобольска до них требовалось два месяца езды, что составляло около 1800 км. К этому времени для бывших подданных Русского государства сложились благоприятные обстоятельства. Далай-Батырь стал общеойратским предводителем, в подчинении которого находились четыре его родных брата Куанай-тайша, Исентур, Мангит и Ноенбаш, торгутский Хо-Урлюк и чоросский Чокур. Последние двое являлись при Далае "думчими ближними" тайшами. Эта мощная группировка, обладавшая 40-тысячным войском, установила мирные отношения с Минским Китаем, как докладывали Томило Петров и Иван Куницын, были с ним "в совете и в ссылке". Ойраты смогли подчинить себе Большой казахский жуз и киргизов, которые "во всем Богатыря-тайша над собою почитают и его слушают". В то же время дэрбэн-ойраты оказались в зависимости от Алтын-хана и китайского императора Вань-ли, которым всe тайши, кроме мелких, платили ясак каждый по 200 верблюдов, по 1000 лошадей и овец в год.

Несмотря на укрепившееся внутреннее и внешнее положение ойратского общества, Далай-Батырь не прочь был установить отношения с Русским государством на уровне прежних шертей. Тобольские послы рассказывали: "И тайши де им против того говорили, что они, государю служити и во всем радети ради, и под его государевою высокую рукою быти готовы, и со всякими товары в его государевы городы людей своих посылати учнут, только б государь их пожаловал, под свою царскую руку велел приняти и свое б царское повеленье к своим государевым боярам и воеводам послал, чтоб им во все сибирские городы послов своих и торговых людей со всякими товары посылать было повольно. А оне государю во всем служити готовы". Такая податливость ойратского предводителя свидетельствовала о том, что он не был до конца уверенным в стабильности своего положения. Вскоре было снаряжено ойратское посольство, которое прибыло в Москву в марте 1618 г. 14 апреля царь Михаил Федорович вручил послам жалованую грамоту для Далай-Батыря, подтверждавшую его подданство Русскому государству. С одной стороны, в грамоте были зафиксированы обязанности ойратов перед Россией. Они сводились к следующему: "служить и прямить" царю; посылать ратных людей на "ослушников царских"; свободно торговать на сибирских рынках скотом. С другой, русское правительство брало и на себя обязательства по защите ойратов от недругов, по содействию установления дружественных отношений с местными жителями Сибири и созданию всех условий для торговых людей.

Итак, правомерно ли считать 1609 г. временем добровольного вхождения калмыков в состав Российского государства и этой датой начинать отсчет истории Калмыкии? Приведенные выше документы и факты опровергают это мнение. Во-первых, в 1609 г. не было оформлено ни одного договора между ойратами и русскими. Во-вторых, если и были даны шерти дербетовскими тайшами сибирской администрации в период с 1608 по 1614 гг., то они не имели полной юридической силы, чтобы считать ойратов подданными России, так как не были подкреплены царскими жаловаными грамотами. Такая грамота была вручена только в 1618 г. При определении начальной даты вхождения ойратских групп в состав России, на наш взгляд, следует иметь в виду их истинные намерения в этом стремлении. Но рассмотренные факты, связанные с дербетами и торгутами, составлявшими северо-западную группировку, свидетельствуют о том, что на данный период их интересы еще довольно прочно были связаны с "Союзом четырех ойратов". Надо отметить, что другая группировка на юго-востоке из хошутов во главе с Байбагасом и чоросов под предводительством Хара-Хулы включала в себя основную массу Ойратского населения и большую часть территории. В описываемое время северо-западная ойратская группа, устанавливая тесные контакты с Россией, рассматривала ее лишь как надежный тыл в случае осложнения обстановки в ойратском мире не в свою пользу. Судя по русским документам, видно, что в первой половине 20-х годов XVII в. "ойраты оказались весьма в сложном положении". Они возобновили военные действия с Алтын-ханом, Халхасом, Бухарским ханством, ногайцами, а также были охвачены снова междоусобной борьбой. В источнике за апрель 1623 г. говорилось что "...и им де от ал(тын)овых людей и от мунгальцов, и от бухарцов, и от ногайцов теснота великая..." . Под давлением этих сил дербеты и торгуты вынуждены были снова направиться в пределы Русского государства, к сибирским городам. Откочевка проходила в северо-западном направлении по коридору, пролегающем между Барабинской, Телеутской степями и казахскими землями. Торгутовская группа двинулась севернее и в 1625 г. пришла в соприкосновение с тарскими землями, а дербеты ушли на запад, в район Кара-Кумов.

Дербетовские предводители постоянно колебались в своем решении окончательно принимать подданство Русского государства. Дело в том, что у них было очень много точек соприкосновения и связующих звеньев с юго-восточными ойратами. В отличие от них для группы Хо-Урлюка и его приближенных откочевка 1623 г. положила начале разрыва их с ойратским союзом четырех. И. Я. Златкин, поддерживая мнения Габан-Шараба и Батур-Убаши-Тюмена, считал, что этот акт свершился в 1627—1628 гг . В 1625 г. Хо-Урлюк разорвал отношения с дербетовским Далай-Батырем, вместе с которым в недавнем прошлом составлял северо-западную ойратскую группировку. Теперь Хо-Урлюк имел все основания опасаться того, что в случае возникновения вооруженного конфликта с дербетовской группой юго-западная группировка хошутов и чоросов выступит на стороне Далая. В создавшейся ситуации торгутской группе ничего не оставалось, как продолжить свой путь в глубь территории Русского государства. К тому же мы не нашли ни одного источника, свидетельствующего о случаях возвращения торгутов в родные места. Таким образом, можно твердо утверждать, что окончательный отход последних от ойратского общества произошел не в 1627— 1628 гг., а в 1625 г. Эту же дату, по нашему мнению, следует считать началом добровольного вхождения калмыков в состав России, хотя и не было официального юридического документа.

Что касается политики русского правительства в отношении ойратов, то она строилась следующим образом. Оно стремилось к поддержанию с ними мирных отношений и привлечению их к подданству порознь, так как опасалось еще массового наплыва чужестранцев к пограничным районам страны. Русские власти не сбрасывали со счетов и вариант агрессии со стороны монгольских народов с целью возрождения эпохи Чингис-хана. Именно поэтому в октябре 1623 г. Москва указывала уфимскому воеводе С. Г. Коробьину под разными предлогами не пускать калмыцких послов к Москве, так как "...они люди многие и воинские, и они б к Москве пути не познали".

Между тем восточные ойраты и группировка Хо-Урлюка-Чокура-Мерген-Тюменя развернули военные действия с ногайцами, подданными Русского государства. В 1625 г. ойраты во главе с хошутовским тайшой Байбагасом совершили поход к Яику, на ногайские улусы князя Каная, Нурадына Каракел-Мамета и других мурз. В дальнейшем борьбу с ногайцами продолжил хошутовский тайша Чокур в союзе с Мергенем-Тюменем и Хандерем. В итоге они заняли земли по Яику.

Хошутовцы, как часть группировки Хо-Урлюка, в свою очередь преследовались дербетовским правителем Далай-Батырем и его братом Гуши. Дербеты, состоявшие из 10 улусов, появились в верховьях Эмбы и в северной части Кара-Кумов. Вскоре Далай-Батырь напал на улусы Чокура и разгромил их. Чокур и Хендерь были убиты в бою, а их улусы подчинены победителям.

Данная акция была проведена Далаем не столько с целью захвата земель, а сколько была продиктована необходимостью продемонстрировать накануне переговоров с царем свою приверженность России . После этих событий от имени отца, братьев и других тайшей подписал шерть под Уфой сын Далая Мерзи-тайша в том, "что им быть под царскою высокою рукою в прямом холопстве навеки неотступным и служить ему, государю и прямить". Мерзи просил русские власти, и это было основной целью его приезда, разрешить дербетовским калмыкам кочевать под Уфой на башкирских землях. Окончательный текст документа, принятый обеими сторонами сводился к четырем пунктам: калмыкам необходимо было вернуть весь ясырь, полученный от башкир; подданным России башкирам и ногайцам со стороны Далая "дурно не чинить"; возвратить домой башкирских пленных и, последнее, русское правительство предоставляло право улусам Далай-Батыря находиться в составе государства, не указывая, в каких местах, и гарантировало им защиту и покровительство. Как видно из содержания данной шерти, в ней ни словом не был затронут вопрос о предоставлении кочевьев на территории Башкирии и о торговле . Безусловно, что такой документ совершенно не удовлетворял дербетовского тайшу и его приближенных.

Не теряя надежды на получение земель по Яику, Далай снарядил в начале 1630 г. посольство в Москву во главе с Балтой и Баученом. В апреле они были приняты в Посольском приказе думным дьяком Ефимом Телепневым и дьяком Максимом Матюшкиным . Как и ожидалось, послы прежде всего передали просьбу Далая разрешить калмыкам кочевать в верховьях р. Уфы и по Яику. Однако при первой встрече послам было отказано в просьбе. Правительство мотивировало отказ тем, что могла возникнуть земельная теснота среди башкир и ногайцев, которая привела бы к опасным столкновениям калмыков с последними. Но в конечном итоге миссия Балты и Баучена завершилась подписанием в Посольском приказе договора по следующим вопросам: московское правительство «признавало улусы Далая своими подданными и устанавливало постоянное жалованье калмыцким главным тайшам; оно гарантировало калмыкам защиту от внешних врагов и покровительство России в других важных вопросах. Что же касается пункта о предоставлении территории внутри государства, то он формулировался неоднозначно: в первой его части говорилось, чтобы предоставить калмыкам земли в верховьях реки Уфы и по Яику к Юргёнче, по соседству с казахами, а вторая часть завершалась словами: или же, как решит правительство дополнительно. Вот почему сопровождавшему калмыцкое посольство конвою вместе с грамотой Посольского приказа была вручена еще и отдельная инструкция для уфимского воеводы И. Г. Желябужского, в которой указывалось: "И только им по нашему указу скажешь, что им итти на прежние свои кочевья". Вместе с этим ему поручалось изучить и представить свое мнение в Москву по ряду вопросов: можно ли без ущерба интересам башкир, Большого Ногая и других волостей разместить калмыцкие улусы и в наших конкретно местах разрешить кочевать. Все это было связано с тем, "чтоб их от нашей государские милости не отогнать и не ожесточить". Далее воевода должен был детально разобраться в численности военной силы группировки тайши Далая, изучить состояние вооружения, тактические приемы в бою. Наконец, необходимо было выяснить, как калмыки отнесутся к предложению правительства о возвращении их на прежние, свой кочевья по Иртышу.

Надо отметить, что на протяжении всей первой половины XVII в. требования различных калмыцких групп и, в данном случае обращение дербетовских улусов, относительно предоставления им кочёвьев внутри России, всегда ставили в затруднительное положение царское правительство. С одной стороны, оно хорошо понимало, что поселение ойратов на землях народов, давно принявших российское подданство, привело бы к территориальной тесноте последних и к неизбежным конфликтам между ними. С другой, правительство тревожилось за вероятную потерю новых подданных с многочисленным скотом и массовой боеспособной конницей. Поэтому оно упорно добивалось вхождения ойратских групп в состав России именно вместе с их исконными землями, что заметно раздвинуло бы государственные границы.

Итак, не получив положительного ответа московского правительства на главную свою просьбу, Далай увел своих подвластных в неизвестном для русских властей направлении. В конце 1630 г. правительство поручило томскому воеводе П. И. Пронскому разыскать улусы Далая. Но принявшие участие в розыске калмыков служилые люди Томского, Нарымского, Сургутского и Тарского воеводств не могли их обнаружить.

Улусы тайши Далая объявились только в 1632 г., когда цоросовские ойраты, подчиненные Далаю, совершили в 1631 г. набег на Тобольский уезд, а тобольский воевода организовал ответный поход на калмыков. Боясь столкновения с русскими войсками, Далай, кочевавший в это время вблизи Тюменского уезда, предлагал обменяться пленными и одновременно дал разъяснение, что нападение было организовано цоросцами без его ведома . Не желая осложнять русско-ойратские отношения, правительство согласилось на эти условия.

В январе 1632 г. в Москву прибыло посольство во главе с Мурзеем, представлявшее довольно большую группу хошутовской группы. В ней насчитывалось одних только конных воинов более 20 тысяч, а общая численность населения доходила до 50 тысяч. На наш взгляд, приведенные цифры были заметно преувеличены, так как информаторы численность ойратов подсчитывали на глаз, приблизительно. Эта группа находилась от Уфы на расстоянии двухмесячного перехода. В ходе разразившейся междоусобицы внутри улусов Байбагаса он был убит, но его сыновья отомстили врагам за отца. Посол Мурзей был принят в Посольском приказе и передал устную просьбу своих тайшей. В ней отсутствовали какие-либо требования в свою пользу, а ограничивались всего лишь двумя пунктами: о покровительстве русского государства и защите их от внешней опасности, а также об обязательстве калмыков участвовать в любых походах русских войск.

Дальнейшее развитие событий в джунгарском обществе, преследовавших идею консолидации ойратов, переключило внимание хошутов и дербетов, за исключением торгутовской партии, к внутренним проблемам. Получивший в 1634 г. престол Джунгарии Батор-Хун-Тайджи начал объединительную политику в ханстве. Однако несогласный с ним Хо-Урлюк после пятнадцатилетнего пребывания в верховьях Ишима, Тобола и Эмбы переселился со своими улусами еще дальше на Запад, в Ногайские степи.

К 1645 г. согласно отписке астраханского воеводы Б. А. Репнина в Посольский приказ положение сложилось следующим образом. Улус жены тайши Санжи располагался в верховьях Илека (приток Яика) вместе с едисанцами и ногайскими улусами Салтанал-мурзы Аксакелматева и Каспулат-мурзы Мамаева. Лаузан, Елден и другие тайши кочевали за Яиком ("от Яицкого городка скорою ездою, в семи днищах") вместе с енбулукскими и частью едисанских татар, а улусы тайшей Мамерана и Шункея — на Астраханской стороне Яика. Глава торгутской группы Дайчин (сын Хо-Урлюка) кочевал по реке Сакмаре (приток Яика).

Документы того времени свидетельствуют, что калмыцкие тайши смогли войти в контакт с ногайцами и татарами посредством различных каналов: с частью на союзнической основе, с другими — путем применения военной силы. Они установили также мирные торговые отношения с башкирами.

За самовольную прикочевку в Ногайские степи и в междуречье Яика и Волги правительство России предъявило калмыцким тайшам категорические требования покинуть эти места, в противном случае угрожало применить военную силу. Для реализации этих требований дважды, в 1648 и 1649 гг. направлялись к Дайчину посольства во главе с В. К. Голубцовым и И. И. Анучиным. Последний стал свидетелем проведения совета при Дайчине в составе Лаузана, Намсарана (сын главного тайши) и других тайшей, где обсуждался вопрос о походе на ногайских татар под Астрахань. По сведениям некоторых источников, поход был проведен силами 2-тысячного отряда. Вероятно, это мероприятие проводилось не только ради подчинения своей власти новых ногайских групп, но, пожалуй, прежде всего разведать положение на Нижней Волге для последующей сюда перекочевки.

После, похода посольство И. И. Анучина все-таки встретилось с Дайчином. Во время аудиенции уфимский посол напомнил ему о шерти 1648 г., в которой тайши гарантировали мирные отношения, с русским и ясачным населением, и обвинил Дайчина за проведенный поход в Астрахань. И. И. Анучин от имени правительства еще раз напомнил оставить заселенную ими территорию и впредь прекратить набеги на исконно русские земли и на давних подданных Русского государства . После этих переговоров Дайчин понял всю серьезность сложившегося положения и вынужден был с личным улусом откочевать на старые места, к р. Камышловке. Однако основная масса его подданных оставалась между Яиком и Волгой.

Итак, в 40-е годы XVII в. торгутовская группа самовольно обосновалась на землях по Яику, Ору, Сакмаре, Киилу и проникла к Поволжью.

В конце 40-х годов между ойратами возникли новые разногласия, предопределившие позиции каждой из группировок к России. Став главным тайшой дербетов в 1648 г. сын Далай-Батыря Даян-Омбо принял прорусскую ориентацию. Он домогался приема его послов в Москве.

Таким образом, приведенные факты военно-политической истории ойратов XIV— первой половины XVII в. (о дальнейшей истории ойратов XVII—XVIII вв. в рамках Джунгарского ханства подробно освещено в известной книге И. Я. Златкина, поэтому нет надобности их повторять) дают основание сделать вывод о том, что война являлась для этого общества главным содержанием его жизни, а отсюда важнейшей заботой "Союза четырех ойратов" являлось постоянное совершенствование своей военной системы.