История Калмыкии

Глава 3. Калмыки в войнах России в XVII - XVIII в.в.

Российское государство в XVII в., к моменту появления в его пределах калмыков (ойратов), испытывало тяжелые времена в связи с обострившейся обстановкой на западном и южном рубежах. Назревала затяжная война на два фронта - со Швецией и Турцией - за выход на Балтику и Черное море. Естественно, при таких обстоятельствах Россия остро нуждалась в военном союзнике, которого она и нашла в лице Калмыцкого ханства. В письме канцлера Г.И. Головкина от 28 марта 1712 г. Казанскому губернатору П.М. Апраксину содержится просьба-приказ: «Извольте, мой государь, выразумя содержания оных, потому поступать с калмыками обходица ласково, ибо нынешнее время есть в них нужда, о чем к милости вашей пишу имянным его царского величества указом...».

Как показало время, Россия не обманулась в своих ожиданиях: калмыки стали верными своей новой родине, активно участвуя на ее стороне во всех военных компаниях и на западе, и на юге.

Во время Северной войны (1700-1721 г.г.) сразу же началась мобилизация калмыцкого войска и отдельных формирований калмыков - казаков. Так, в 1702 году в корпусе Б.П. Шереметьева находилось около 1500 донских и чугуевских калмыков, а в общей сложности в течение пяти лет войны в Прибалтику было мобилизовано вместе с волжскими до 8 тысяч калмыцких воинов. Из них создавались летучие кавалерийские отряды, которые совершали вместе с казаками беспрерывные нападения на тылы противника. Русский посол в Дании В.Л. Долгоруков в своем рапорте в Петербург приводит мнение шведских офицеров, приезжавших в Стокгольм на отдых, которые жаловались на то, что «превеликую терпят обиду от партий, которые посылаютца от войска царского величества, а особливо от калмык и от казаков, которые им выспатца не дадут». Как видно, калмыцкие отряды предпочитали действовать под покровом ночи, сея ужас, наводя панику, стараясь деморализовать противника.

Калмыцкая конница участвовала в ликвидации крупного отряда Левенгаунта у д. Лесной. О серьезности и значимости этой военной операции говорит тот факт, что руководил ею лично Петр I. Операция окончилась полным разгромом неприятеля. В реляции Петра I отмечалось, что убито более 500 шведов, большое количество взято в плен, захвачен обоз из двух тысяч повозок, а также «по дорогам и по лесам бегущих неприятелей казаки и калмыки много побили».

И.И. Голиков в «Деяниях Петра Великого...» пишет: «Летом 1701 года часть русской армии была командованием выделена в самостоятельные боевые единицы. Один из них был составлен полностью из калмыков. Этот отряд 15 августа «встретив противника, атаковал его и в ожесточенной схватке наголову разбил сильный шведский корпус, доказательством чего были приведены ими в главный лагерь 300 шведских ружей, за что калмыков наградили деньгами».

Из донесения адмиралу Ф.М. Апраксину: «В 9 день сентября (1708г.) поутру поднялся неприятель со всем своим войском из обозу своего из под Белина... А в пребывающий огонь нападали казаки и калмыки на неприятельские фланги и многих копьями покололи, так что неприятельский урон при том бою по последней мере был больше 1000 человек».

В сражении под Белиным, происшедшим 22 сентября 1708 года между русским корпусом генерала Боуре, состоявшим из 10 тысяч регулярных войск и 6 тысяч калмыков, и шведскими войсками в составе 6 полков конницы и 4 тысяч пехоты, калмыки проявили исключительное мужество и героизм. Первым на русских напал Остроградский королевский полк, возглавляемый самим Карлом XII. Русские не сдержав натиск, стали отступать. Шведы бросились в погоню, но налетели на засаду калмыцкой конницы. Завязалась жестокая сеча. Остроградский королевский полк был окружен калмыками и полностью уничтожен, а сам Карл XII, раненый в ногу, чудом спасся от плена. Этот известный случай говорит о том, что боевые качества калмыцкой конницы превосходили шведскую, считавшуюся тогда в Европе непобедимой. По подсчетам специалистов, всего в ходе Северной войны участвовало более 30-ти тысяч калмыцких воинов.

Также активно калмыки участвовали в войне со Швецией (1741 - 1743 г.г.) и в Семилетней войне (1756 - 1763 г.г.). Общее количество их не превышало 10 тысяч, так как основная масса калмыцкого войска находилась на другом театре войны - на юге. Калмыцкие команды и полки участвовали в захвате важнейших стратегических центров Пруссии, таких как города Инстрбург, Алленбург, Кенигсберг, Берлин, проявляя при этом примеры героизма, храбрости и мужества. Вот как вспоминает об одном из боевых эпизодов очевидец А.Т. Болотов: «Говорили тогда, что калмыки наши оказали при сем случае довольные знаки своего проворства и свойственной таким легким народам храбрости. Семь человек из них, усмотря 20 прусских гусар, удалившихся от прочих, переплыв нагие и без седел, с одними только дротиками через Прегель, ударили с такою жестокостью на них, обратили их в бегство, гнали до самого их стана и, как выше упомянуто, трех убили и одного в плен взяли».

Главнокомандующий Апраксин отмечает: «Я обойтись не могу об отменной храбрости сразившихся калмыков, казаков и гусар не донести».

Император Пруссии Фридрих II писал: «Я вовсе не опасаюсь регулярной армии, но тем более страшусь казаков, татар и калмыков» и «все избегают столкновения с Россиею, потому, что можно все потерять, ограничиваясь даже оборонительною войною, в случае нападения русских - у них в войске много калмыков, татар и казаков».

Военный историк, генерал-майор В.А. Потто так характеризует калмыцкого воина того периода: «По внешнему виду они были загорелые брюнеты, сильны, малорослы, чрезвычайно быстры в движениях, увертливы, необычайно дальнозорки, притом способны несколько дней не слезать с седла, переносить жару, подобно их лошадям, славящимся этим и теперь - словом они представляли идеал кавалериста, умеющего одинаково драться на коне и пешим, рубить саблей, резать ножом, колоть копьем, стрелять из лука и ружья».

В капитальном труде «Кавказская война» (5 т.) В.А. Потто пишет: «… рейтеры Петра Великого были сброшены с кручи натиском чеченцев. Кумыки и теперь показывают это место на обрывистых берегах Акташа. Чтобы наказать за это горские племена, Петр пригласил калмыцкого хана Аюка вторгнуться за Терек со своими ордами. Ряд курганов (калмыки, как известно, насыпали курганы в местах массового уничтожения и погребения противника - В.Д.) поныне обозначают путь, по которому следовали полчища Аюка, а в двух верстах от крепости Выданной показывают большой насыпной холм, где стояла ставка калмыцкого хана. Внутри одной из котловин Большой Чечни на Мичике есть также остатки укреплений калмыцкого повелителя.

… сорок тысяч калмыков под начальством Дондок – Омбо прошли за Кубань и в верховьях Урупа напали на ногайцев. Несмотря на крепкую местность, становище взято было штурмом, а хан распорядился пленными своим калмыцким обычаем: «Все мужчины, в числе 6000, были вырезаны, а 20000 жен и детей отправлены на реку Егорлык.

… сильная крепость Копыл, резиденция турецких серакиров, была взята приступом и уничтожена; остальные города, становища, аулы были истреблены, а вся страна, превращенная в пустыню спалена огнем и покрыта развалинами, пеплом и трупами. Досталось мимоходом при этом и нашим некрасовским раскольникам.… прошла зима, а весной 1737 года Дондок опять посетил Закубанье. Усиленными маршами, по сто и более верст в один переход, прошел он через выжженные татарами степи, где не было корма коням, и достигнув устья Кубани, взял и уничтожил богатый город Темрюк, не отстоявший себя даже пушечным боем. Янычары, составляющие его гарнизон, поголовно были вырезаны, некрасовские городки, находившиеся по соседству, разрушены, а сами некрасовцы загнаны в невылазные плавни. Одни только горские племена адыг избежали погрома, и то лишь потому, что ушли в неприступные горы, куда идти за ними не было никакой возможности.
Не делая никаких сравнительных выводов, нельзя, однако, не сказать, что калмыцкий хан, человек полудикий, лучше наших фельдмаршалов понял, с кем он имеет дело, и потому то без артиллерии и рогаток, без обоза и провианта, с одной только конницей в два-три быстрых набега он сделал более, нежели сделали в Крыму целые регулярные армии. Императрица была так довольна службой калмыцкого хана, что послала ему в дар соболью шубу и драгоценную саблю.»

Калмыцкое ханство обладало крупным потенциалом военной силы в форме легкой кавалерии. Численность воинов достигало 40-50 тысяч человек. В середине и во второй половине XVII века основной боевой единицей калмыцкого войска стал полк. В 60-е годы XVII века было скомплектовано до 32 конных полков. Полк состоял из трех видов воинов: стрелков, вооруженных ружьями, которые во время боя сходили с коней и открывали оружейный огонь; лучников, которые засыпали противника стрелами; копейщиков, которые должны были завершить атакой боевую операцию. Калмыки старались вести войны и даже незначительные сражения с противниками большой массой конницы, для которой были присущи высокая подвижность и умелое маневрирование на местности. Огромное внимание калмыки уделяли походному порядку, поскольку им приходилось преодолевать большие расстояния на чужой территории. Важной составной частью военной тактики калмыков являлась хорошо налаженная разведка, в которой еще с чингисхановских времен, особая роль отводилась купцам и путешественникам.

Калмыцкое войско показало себя с самой лучшей стороны на западном и северо-западном театре боевых действий, внеся свою лепту в укреплении позиций России в этом направлении, вместе с татарами, башкирами и другими, помогая русским «прорубить окно в Европу». Однако, если «окно в Европу» рубили на Балтике, то «дверь в мир» пришлось прорубать на юге, в Крыму. И здесь, в решении этого трудного дела, огромная роль принадлежала именно калмыкам. Военный историк Д.Ф. Маслевксий отмечает: «Действия калмыков резко выделялись во время крымских войн против татар на берегах Кубани».

Военно-политическая обстановка на юге России была очень сложной. Южнорусские города и села подвергались частым набегам горских племен Кавказа и крымских татар, которые сопровождались разорением поселений, грабежами и убийствами населения и уводом в плен с последующей продажей в рабство многих тысяч русских людей. За всем этим маячила мрачная тень грозной Турции, стремящейся установить свой контроль над этим стратегически важным регионом. Набиравшая силу Россия также была заинтересована в укреплении своего влияния на юге и выходе к Черному морю, открывавшему ей морские ворота в широкий мир. Здесь, в южном регионе, назревал горячий спор двух держав: Турции, под вассалитетом которой были крымские татары и кавказские горцы, и России, на стороне которой выступило Калмыцкое ханство.

Первое испытание на прочность русско-калмыцкое братство прошло в 1657 - 1661 г.г., когда совместные выступления калмыков с ратными людьми городов Поволжья, казаками Дона и Поволжья остановили на некоторое время вторжение турецко-крымских войск на юго-востоке Русского государства.

Г. Прозрителев в труде «Военное прошлое наших калмыков» ярко описывает участие калмыцкого войска в войнах на южных и юго-восточных границах России. «Правление Аюки является самым блестящим периодом калмыцкой орды в пределах России. В первый же год своего правления он разбил и взял в плен непобедимого Аблая, разгромил под Перекопом крымцев и взял в плен брата Азовского Паши. С 1684 года Аюка ведет войну за Уралом, разбивает киргиз-кайсаков, покоряет туркмен Мангышлакского полуострова и становится твердой ногой по обе стороны Волги.

... Калмыки проникли на Северном Кавказе до границ, которые были в обладании кабардинцев. Похищение табунов и споры за обладание степью и привольными пастбищами вызвали вражду и, вот Аюка ведет грозные войны на юге, на всем протяжении нынешней Ставропольской губернии, борется с дагестанцами, кумыками, кабардинцами и кубанцами. Кровопролитные войны эти охватывали огромное пространство и кости павших в боях калмыков рассеяны по всему пространству от Кубани до Терека и Маныча.

Испытанные в боях, хорошо вооруженные кавказские горцы, поддерживаемые и другими племенами, представляли грозную силу, но стремительное нашествие калмыков не раз сламывало беззаветную храбрость этих противников и предавало безжалостному истреблению все, что принадлежало им».

В песнях горцев сохранились предания об этих кровавых распрях и истребительных нашествиях.

(ногайская)
Коль заржавел кинжал, притупился клинок,
Это значит оружье джигит не берег.
Если цел воротник, а рукав уже рван,
Значит, беден хозяин, носивший кафтан.
Если враг подошел и свалил тебя с ног,
Значит, ты одинок.

(кумыкская)
На склонах гор мы волками были,
В густых облаках орлами парили.
Но все упустили, все потеряли.
Волками были, да овцами стали.
Не ловчими птицами – дичью мы стали.
Для ловчих мы сами добычею стали.
Поживою чьею мы будем, как знать?
Мертвы мы, иль живы – самим не понять.
Кто силу былую опять нам вернет?
Кто путы проклятые наши сорвет?

(кумыкская)
Ах, для чего мы помяли луга!
И берега разорили,
Саклю друга, а не врага
Свалили и запалили?
Мы сыновья отцов – удальцов,
Овеянных славой громкой,
Вместо того чтоб сразить подлецов,
Их обошли стороной.
Завидев недруга из далека,
Мы от него бежали.
Стоит и трех пучков табака
Каждый из нас едва ли.
(перевод Наума Гребнева)

«В борьбе с кубанцами Аюка победил кубанского мурзу Джан Арслан-Бека, разорявшего русские села.

В 1717 году сын Аюки Чакдор-Джаб разгромил полчища кубанцев и захватил более 30000 дымов татар. В 1722 году, во время войны с Персией Аюка отправил на помощь русским 40000 конницы против лезгин, но войска эти пришлось употребить на охрану русских поселений в крымской степи, так как одновременно с этим восстали крымцы и запорожские хохлачи.

Петр взял в Дербентский поход от Аюки 7000 калмыков.

Война с Турцией 1735 - 1736 г.г. началась кровопролитием на Кубани. Черкесы и кабардинцы напали на русские весьма слабые укрепления и села.
И вот кочевавшие по Егорлыку калмыки двинулись на Кубань; в верховьях Урупа они вырезали ногайцев. Страх перед калмыцким нашествием был столь велик, что ногайцы (10000 кибиток) поспешили в русское подданство и спасли себя тем, что немедленно выселились в русские пределы. Калмыцкий хан Омбо (Дондок - Омбо - внук Аюки-хана) со своими калмыками, донцами, терцами прошел по всей Кубани от истоков до устья. В две недели богатый, густо населенный край был обращен в пустыню. Огонь истребил все города, становище и аулы. Турецкая крепость Копыл, где пребывали турецкие кирасиры, была разрушена до основания. Подвернувшиеся на пути калмыков станицы некрасовцев были разорены и сожжены. Каково было разорение края, лучше всего свидетельствует тот факт, что после ухода Омбо некому было прибирать валявшиеся трупы.

Весной следующего 1737 года Дондок-Омбо опять побывал в Закубанье.

Ничто, никакая сила турок не могли остановить калмыков. Янычары - лучшее турецкое войско, некрасовцы - отважные храбрецы - бежали в ужасе перед калмыками в плавни Кубанского устья.

Богатейший турецкий город Темрюк не смогла защитить его крепость, снабженная превосходной артиллерией. Калмыки не оставили в этом городе камня на камне, а гарнизон крепости, состоявший из янычар, был весь вырезан.

Черкесские племена адыге спаслись от истребления лишь тем, что ушли в горы, куда калмыки не могли проникнуть».

Еще один эпизод, связанный с военными действиями калмыков в Крыму описан Будковым в «Материалах для новой истории Кавказа...»: «Татары (5000 кибиток: во всякой кибитке семья или двор людей) между реками Кубанью и Орлом остановились в крепких местах и сделали себе защищенные из арбы телег, поставив оные вокруг своего лагеря в три ряда и, зело себя со всех сторон к сильной обороне от осады калмык укрепили. Омбо, не смотря на то, послал на них своего сына Галдан-Нарму с 20-ю тысячью. Нарма, сблизясь к татарам, калмык спешил, которые татарский лагерь со всех сторон зело мужественно атаковали и хотя у калмык от сильного отпора татар не без упадку учинилось, однако тот лагерь и сидящие в нем татары, между которыми и знатный во всей кубанской орде мурзе Батыр-Азамат с 23 другими мурзами убиты, а жены и дети их, всего с 20 тысяч взято довольно».

Завершает военную историю калмыков в XVIII веке на южном театре военных действий их участие в русско-турецкой войне 1766 - 1774 г.г. Для ведения войны Россия скомплектовала две армии, первая из которых должна была наступать против главных сил Турции, а вторая, заняв линию от Польши до Каспийского моря, не должна была допустить соединения крымских и кубанских татар, протурецки настроенных горских князей с турками. Двадцатитысячное калмыцкое войско во главе с наместником Убушой было разделено между корпусами этой армии под командованием Берга и де-Медема. Корпус Берга начал боевые действия в начале 1769 года. Берг выделил особый отряд из нескольких полков, 4000 калмыков и пяти с половиной тысяч донских и украинских казаков под командованием генерал-майора Зорича для осуществления рейда за Буг, к Бендерам. В задачу отряда входило ликвидация отряда польских конфедератов и распространения ложного слуха о движении второй армии на территорию Польши. Другой отряд с 2000 калмыков и 450 казаков был направлен на разведку к Молочным водам.

Зайсанг Емгенбаши во главе 3000 калмыков в ходе разведки побережья Сиваша разгромил крупные силы татар и до подхода основных сил захватил также обоз противника и 18 тысяч голов скота. Наступление корпуса Берга на Крым оттянуло значительные силы войск противника, что создавало благоприятные условия на главном направлении. «Сверх того, - как писал Берг, - лишился неприятель 12000 лошадей, до 8000 тысяч овец, рогатого скота 400 и 600 верблюдов, как у него в разное время калмыки отогнали».

Во времена русско-турецких войн для решения исхода того или иного боя допускались поединки лихих молодцев от противоборствующих сторон. Об одном из них сохранилось следующее предание.

Из рядов турок выскочил на красавце-жеребце богатырь, которому молва приписывала славу непобедимого. Размахивая кривой саблей – ятаганом, он стал вызывать на бой русского храбреца – кто отважится вступить с ним в единоборство?

Сразиться с янычаром вызвался калмык Амрсанан Черенжалов. Это был небольшого роста, но бесстрашный, верткий, как черт, сообразительный казак.

Противники сошлись на бешенной скорости. Иноземец своим ятаганом свалил скакуна Амрсанана. Калмык, мгновенно среагировавший на выпад янычара и уклонившийся от страшного удара, кошкой взлетел на круп лошади врага и срубил голову с его удалых плеч.

Нацепив голову янычара на клинок, Черенжалов, прискакал к своим.

Турецкие войска в смятении покинули поле боя.

Военные действия на Северно-Кавказском театре начались столкновением калмыков с неприятельским отрядом. Вновь обратимся к «Материалам...» Буткова. «24-го апреля 1769 года на реке Калаус произошла кровопролитная битва. Слух о том, что большая часть калмыцких войск ушла за Дунай, так подействовало на горцев и крымских татар, что они решили воспользоваться удобным случаем и разгромить улусы своих исконных врагов. Но слух оказался ложным. В то время, Максют и Арслан - Гирей вели шесть тысяч отборных панцирников к нашим пределам, калмыцкий хан Убуши со своей конницею стоял уже на берегу Калауса и зорко следил за противником. Небольшого роста, скуластые, смуглые, но ловкие как черти, калмыки превосходили в наездничестве все азиатские народы и представляли собою противников опасных и грозных.

Татары дали тыл, и калмыки напали на них как дикие звери: они их рубили, топтали, загоняли в болота и топили в реке Калаус. Спаслись только немногие. Все пять знамен, много оружия и драгоценных панцирев, 5000 лошадей, обозы, вьюки - все осталось в руках победителей. Калмыки потеряли убитыми 16 человек, ранено было 15.

На самом месте побоища Убуши велел тогда же насыпать курган и назвать его «Курганом Победы». А на другой стороне Калауса, где окончилось преследование, - второй курган, который был назван им «Курганом Пиршества».

Медем воспользовался результатом этого поражения, зашел в Кабарду и заставил кабардинцев присягнуть на подданство России.

Калмыки Убуши прорвались за Кубань и «как во времена Дондук - Омбо, страшно опустошили край, за ними немедленно следовали русские отряды, но нападение чеченцев на Кизляр приостановило дальнейшее действие за Кубанью».

Анализ военных действий, в которых принимало участие калмыцкое войско в XVII - XVIII в.в., защищая интересы Российского государства, позволяет сделать следующие выводы:

1. В XVII - XVIII в.в. Калмыцкое ханство было военно-государственным образованием, где значительный экономический потенциал и людские резервы использовались исключительно в военных целях.

2. Калмыцкое ханство обладало внушительной военной силой, состоящее из хорошо выученной и закаленной в боях кавалерии, чьи боевые качества превосходили не только иррегулярные воинские части, но и регулярные воинские соединения Швеции и Турции.

3. В лице Калмыцкого ханства Россия обрела верного союзника и надежного друга, многократно доказывавшего это в борьбе с общим врагом.

В завершение этой главы стоит привести слова Г.Прозрителева: «Война всегда останется ужасом и ее кровавые слезы будут укором человечеству, не сумевшему урегулировать своих отношений без массового убийства, но раз война ведется, то храбрость, отвага, стойкость, мужество и самообладание, создающие геройские подвиги, всегда останутся доблестью и будут останавливать на себе внимание истории. Геройство - удел не многих и война берет именно лучших людей более крепких духом и телом. Калмыки понесли тысячи этих потерь.

На памятнике Кавказской борьбы: «В честь героев»- и калмыкам должно быть отведено место: так говорят исторические документы».