История Калмыкии

Глава 2. Могучее племя

Продолжение . . .
История ойратско-китайских отношений, а следовательно и ойратско-китайских войн, берет свое начало в седой древности. «Северные варвары» (именно так называли в Поднебесной все кочевые племена) испокон веков тревожили набегами своего культурного, богатого и процветающего южного соседа. Некоторые современные историки утверждают, что агрессия исходила не со стороны Степи, а со стороны Китая, приводя довольно веские доводы. Однако весомей выглядит один контраргумент, который никак нельзя проигнорировать - самое внушительное сооружение, построенное человеческими руками - Великая китайская стена. Она, как известно, строилась на протяжении полутора тысячелетия. Таком образом, древние китайцы пытались сдержать натиск кочевой цивилизации и до поры до времени им это удавалось. Однако во времена Чингисхана столь мощное сооружение уже не могло удержать бурного потока кипучей энергии степных завоевателей.

После падения Юаньской (монгольской) династии (1368 г.) Китай, благодаря монголам обретший целостность и ставший монолитом, уже сам совершал регулярные военно-карательные экспедиции в степь. По мнению Л.Н. Гумилева, не будь «буфера» степных народов, китайская экспансия давно бы захлестнула всю Азию и Европу. Естественное давление могучего своим экономическим потенциалом и людскими резервами Китая постоянно сдерживали сначала гунны, затем древние тюрки, а после них - монголы. Как уже отмечалось, последним щитом между Поднебесной и другой частью Старого света стал ойратский союз - Дербен-ойраты.

В 20-х годах XIV в. во главе ойратов стал нойон Тогон. Он подчинил своей власти все ойратские владения и стал фактически правителем всей Западной Монголии, хотя был не ханом, а чем-то вроде первого министра при потомке Чингисхана - хане Дайсуне. Тогон нанес ряд поражений восточно-монгольским вождям и к 1434 году распространил свою власть почти на всю Восточную Монголию, после чего вступил в переговоры с правительством Китая, добиваясь свободной для монголов и ойратов торговли на китайских рынках. Переговоры успеха не имели и Тогон стал готовить поход на Китай, но в самом его разгаре, в 1439 году, он умер. Его место занял сын Эссен-тайша, который завершил дело отца.

«...Эссен в 1449 году привлек к (Великой) стене все силы Монголии и вступил в пределы Китая. Он расположился в обширной долине... Повелитель Китая, решась одним ударом сокрушить насильственную дерзость монголов, явился к Калганской долине с полумиллионом ратников. Сорокатысячный корпус, посланный для разведываний, в течение двух суток без остатка был изрублен... Китайцы только что тронулись в обратный путь, как в тылу их показались многочисленные массы неприятельской конницы. Началось сражение, которому мало примеров в истории. С китайской стороны не осталось в живых ни одного министра, ни одного полководца, ратники потонули в своей крови. Сам Повелитель Китая, узнанный по одеянию, взят в плен и с одним только офицером». (Н. Бичурин)

Во время мирных переговоров, начавшихся спустя некоторое время, китайский представитель, упрекая Эссена за нападение, говорил: «Вы, тайши, посылали по два раза в год посольство с данью; число посланцев ваших доходило до трех тысяч человек, и все они были награждены несметным количеством золота и шелковых материй; каким же образом могли вы выказать столь черную неблагодарность?» Эссен отвечал: «Зачем же вы уменьшили цены на лошадей и зачем часто отпускали негодный, порченый шелк?». В конце концов, соглашение было подписано и довольный китайский посол заявил: «Подобно тому, как было в старину, мы будет вам жаловать шелка и золото, и в государствах наших будут царить веселье и радость». Мир был заключен в 1450 г. В 1454 г. Эссен был провозглашен ханом, но через год погиб в ходе междоусобной борьбы.

В 1470 году на ханский престол был возведен Даян-хан - последний всемонгольский хан, который предпринял еще одну удачную попытку объединения страны. При нем неоднократно совершались военные походы на китайскую территорию, сопровождавшиеся добычей богатых трофеев. После его смерти в 1543г. Монголия вновь впала в состояние феодальной раздробленности. Теперь центр тяжести военного противостояния с Китаем вновь переместился в ойратские владения. Вожди ойратов, в числе которых ярко блистают имена Галдан-Бошокту-хана, Цэван-Рабдана, подняли знамя борьбы против могущественного Китая. В этой неравной борьбе, опираясь только на собственные силы, ойраты многие десятилетия держали в страхе все сопредельные народы и неоднократно наносили поражения намного превосходящим силам противника.

По свидетельству среднеазиатского историка Забн-Ад-Дин Мухаммед-Амин Садр Кашгары, автора сочинения «Асар ал - футух» («Тайны завоеваний») ойраты были столь могущественны, что сам маньчжурский император вынужден был считаться с ними. «Да не осталось тайным от свидетелей, что император Ценьлун прежде не раз пытался захватить Багастан и земли ойратов, не раз водил туда войска и каждый раз терпел поражение... Чужеземцы (китайцы) всякий раз собирали большие силы на границе, происходили кровопролитные сражения, но все попытки хакана поставить ойратов на колени не удавались».

Один из биографов известного буддийского иерарха Ролби - Дорджи, прославляя «великие деяния» маньчжурского императора, был вынужден признать, что «Джунгария - страна воинственного Гэсэр-хана своим могуществом заставляла дрожать сердца врагов... Орос (Россия), Хасаг (Казахстан), Хотон (Восточный Туркестан) и другие страны остерегались Джунгарии. Она отделена от Китая большими расстояниями и великими реками, поэтому покорить ее очень трудно. В прежние времена, некоторые ханы Монголии и Китая, ходили ратью против все возвышающего свое могущество страны Джал-Морон (Джунгария), но не могли покорить ее».

О решимости и высоком боевом духе ойратов свидетельствует послание ойратских предводителей Давачи-хану перед битвой с цинскими войсками: «Известно, что, когда для зверя наступает смертный час, он бежит прямо на ловца. Чужеземцы идут сюда с целью истребить ойратов и род их великих князей. Видно они забыли силу удара руки лихих ойратских храбрецов. Если мы, ойраты, не хотим быть истреблены, мы должны выступить с твердым сердцем и верой в победу».

Правители Китая прекрасно понимали с каким противником ему приходится иметь дело. В Указе императора Ценьлуна от 13 июня 1754 года о подготовке военной компании против Джунгарского ханства сказано: «По своей природе джунгарские варвары злобны и коварны. И эти их качества трудно изменить. В будущем они непременно затеют ссору и вовлекут нас в раздоры. Поэтому мы вынуждены в первую очередь принять меры предосторожности. К тому же в их племени уже много лет происходят усобицы, да и с казахами у них сложности, все это способствует разброду в сердцах их людей. Если упустить такой прекрасный случай и ничего не замыслить, то через несколько лет их положение упрочится. У них появятся ростки той мудрости, которая была у них раньше. Они начнут быстро укреплять свою оборону и их усилия возрастут в этом направлении в несколько раз по сравнению с сегодняшним днем».

Узнав о смерти Галдан - Бошокту-хана император сказал: «Смерть Галдана - это помощь ниспосланная нам Небом. Поэтому сначала отблагодарим Небо, воскурим благовония походной резиденции».

То, что китайские власти долгое время не могли сделать в прямых военных столкновениях с ойратами, им удалось осуществить с помощью предательства одного из ойратских вождей - хойтского князя Амурсаны, честолюбивые амбиции которого возобладали над чувством патриотизма и здравым смыслом. Для того чтобы получить власть в Джунгарии в свои руки, он привел на родину цинские войска. Император Ценьлун охарактеризовал это таким образом: «То счастье, которое мы просили у Неба, само явилось в дверях нашего дома».

В начале весны 1755 года, цинская армия в составе маньчжур, китайцев, халхасцев и чахар (восточных и южных монголов) двумя колоннами вторглись в Джунгарию. Амурсана возглавлял авангард северной группы. Передовыми отрядами командовали ойратские князья - перебежчики, поэтому крупных боев почти не было. Летом 1755 года война закончилась. Вместо ханства было организовано четыре самостоятельных княжества: Хошеут, Дербет, Чорос и Хойт.

Амурсана, поняв, что Цины обманули его и не о какой единоличной власти не может быть и речи, в сентябре 1755 года взбунтовался против китайцев и начал вооруженную борьбу. В своих письмах, которые он рассылал ойратским князьям по всей Джунгарии, он призывал присоединиться к нему, изгнать завоевателей и восстановить независимое государство ойратов. Амурасна несколько раз собирал войско и сражался с захватчиками, но все это кончилось трагично как для него, так и для всего населения Джунгарии, которое подвергалось поголовному истреблению.

В феврале 1758 года император Ценьлун, обращаясь со скрытой угрозой к киргизским владельцам, сказал: «Проступки джунгар столь велики, что ничего не остается, как только истребить их». Эти слова четко указывают, что геноцид ойратов целиком и полностью лежит на совести правителей Китая.

Анализируя историю возникновения, развития и уничтожения Джунгарского ханства, ученые - востоковеды высказывают различные мнения: «Судьба не благоприятствовала ойратам, попытка их организовать сильное государство не увенчалось успехом, а опустошительные войны, смуты и междоусобия вконец подорвали этот энергичный и способный народ» (Владимирцов), «мы не можем не признать, как основную черту характера этого народа, его наклонность к подвижности, борьбе и упорному стремлению в достижении своих целей». (Гурий), «безрассудное честолюбие, стремление к власти и жажда свободы» (Позднеев), « в результате блестящих, но, в конечном счете, бесполезных военных предприятий, ойратские предводители нажив себе смертельных врагов в лице монголов, китайцев и казахов, теснимые с юга, востока и запада, очутились к началу XVII века в очень тяжелых стратегических и внешнеэкономических условиях». (Козин).

Среднеазиатский историк Молла Абд ал-Алим, автор исторического сочинения «Ислам намэ» (Книга торжества ислама») пишет: «Джунгарская крепость была крепка, так как ее кирпичами были люди... Крепость этих неверных джунгар была крепка, и ее жители были в безопасности, пока ее стены были прочными и целыми. Но вот обрушилась ее восточная и западная стороны, затем пошатнулась и рухнула северная стена... Рок привел к тому, что рухнули четыре стены [Джунгарского ханства], и его жителям не стало покоя».

По утверждению Л.Н. Гумилева, на земле было только два народа, которые настолько ценили свободу, что предпочли смерть неволе - это индейцы Америки и ойраты Джунгарии.

Можно было бы назвать массу причин, приведших к гибели Джунгарское ханство, но, наверное, будет уместней вспомнить бессмертную фразу из калмыцкой сказки об орле и вороне, которую великий Пушкин вложил в уста Емельяну Пугачеву: «... чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой крови, а там что бог даст!».